однако он обычно предпочитал быть несколько сдержанным и трезво смотреть на вещи.

Каким бы человеком он мог стать, если бы смог дожить до достижения периода

полноценной зрелости, если в возрасте 23 лет он вёл себя с подобной сдержанностью?

114

TO LIVE IS TO DIE

Побоище усилилось. Гарольд достиг совершенно нереального градуса опьянения к

тому моменту, когда Джеймс и Фред прокладывали себе путь в направлении раздевалки.

Как он говорит сейчас: “Позже мне сообщили, что я волочил по земле свою сумку, в ней

разбилось несколько бутылок пива, поэтому позади меня тянулась пивная полоса. Мы

просто вдребезги разнесли раздевалку. Мы бросали авокадо в вентиляторы

кондиционеров. Это было полным сумасшествием”. Когда группа вернулась за кулисы,

Гарольд умолял их оставить автографы чёрным маркером на белых шортах, которые он

носил. Протягивая Джеймсу маркер, он наклонился, будучи слишком пьян, чтобы

осознать, что надписи, ими сделанные, были приглашением к издевательствам бòльшего

масштаба.

Фред смеётся, вспоминая этот случай. “Гарольд был пьян в стельку, и кричал:

‘Подпишите мне шорты!’, он ведь носил эти белые шорты. Он хотел, чтобы все

расписались на них черным фломастером, потом он наклонился, и Джеймс написал на

одной из ягодиц: ‘Трахни меня, я болен СПИДом’, затем взял маркер я и нарисовал

сфинктер на его заднице и член на ноге. И всё в таком духе, а он даже не подозревал об

этом”.Вечеринка продолжилась в “Особнячке Металлика” - вспоминает Гарольд. “Я

подъехал к дому Джеймса и Ларса, расположенному на 3132 Карлсон Авеню в Эль

Серрито после их концерта для участия в автопати. Я был пьян, как последнее говно”. Он

встретил Хавьера Рассела, журналиста «Kerrang!» и сына кинорежиссёра Кена Рассела,

Малькольма Доума, ещё одного представителя «Kerrang!», одного из лучших репортёров

в музыке хэви-метал тех времён. “Малькольма почитали как Бога” – говорит Гарольд, “и я

с ними познакомился. Эти парни были для нас как рок-звёзды”.

На смену опьянению пришёл разыгравшийся аппетит, и гуляки решили посетить

один из “Nation’s”, популярный магазинчик гамбургеров. Фред и Джеймс пошли

первыми, как вспоминает Фред. “После концертного выступления мы все вернулись в дом

Металлика, а потом мы с Джеймсом собрались в “Nation’s”, чтобы купить чего-нибудь

поесть. Ну, значит едем мы туда и стоим в очереди. В то время был известен Ричард

Рамирез или как его ещё называли серийный убийца “Ночной Охотник”, а мы просто

стояли и ждали своей очереди – и тут заходит Гарольд”.

Гарольд вломился в дверь, не зная, что Джеймс и Фред уже были там и ждали его

появления. Он по-прежнему не знал, что задняя сторона его белых шорт была покрыта

непристойными сообщениями и рисунками – поясняет Фред. “Сидит значит на лавочке

старый темнокожий мужик, а Гарольд стоит прямо перед ним, и я смотрю, как этот

мужик читает то, что написано у Гарольда на ногах. Он начинает хохотать от смеха и

падает на землю, заходясь вовсю. Это привлекло внимание Гарольда, и все остальные

начали оглядваться на низ его шорт и звать его Ночным Охотником”.

Гарольд не понимал того, что происходит, пока в дело не вмешался блюститель

порядка. “Вместо автографов, которые, как я думал, они написали на моих шортах” –

говорит он, “они нарисовали огромные члены и большое волосатое анальное отверстие со

словами: ‘Трахни меня, я болен СПИДом’. На обратной стороне моих ног

несмывающимся маркером они нарисовали члены и большие волосатые яйца. И тут

подходит коп, хлопает меня по плечу и говорит: ‘Я не одобряю твою одежду с

порнографическими рисунками’”.

“Там находился коп и ел свой ланч” – смеётся Фред, “он подходит к Гарольду и

выводит его наружу, и мы все вышли, чтобы спасти его, мы сказали копу, что мы это

сделали с ним. Он уже собирался выписать Гарольду штраф, но когда мы ему все

объяснили, он сказал: ‘Тебе придется оставить свою порнографическую одежду дома’”.

“Джеймс сообщил мне об этом позже” – говорит Гарольд. “Он зашел в бургерную и

увидел, как коп устраивает мне трёпку, и пошёл мне на помощь, он сказал, что я их

пьяный друг, над которым они пошутили. Коп был удовлетворён объяснением, и я пошел

домой”.

115

TO LIVE IS TO DIE

Как бы то ни было, трудности для Гарольда ещё не закончились. Узнав о том, что

его шорты были слишком изобразительными для публичного представления, он пошёл

домой, принял душ и переоделся.