Если, конечно, решить вопрос с покоем на своих восточных границах. Не так ли? Англия же, известная в прошлом как провинция Британия, вообще несущественная, чтобы ее обсуждать.

— А… — хотел было что-то спросить Карл, но осекся. Перевел взгляд на Петра и тот кивнул, подтверждая слова сына.

— Таким образом, — продолжил Алексей, — вы получите пусть и не всю Римскую империю периода ее зари, но ее основное ядро. Плюс часть обширных колоний. Не все, разумеется. Но разве не к этому стремился ваш предок Карл V?

— Мы же, в свою очередь, поможем вам, — добавил Петр.

— А земли Германии? Как с ними быть?

— Частью их мы уже забрали. — произнес Алексей. — Частью оставим серой зоной. Или, если хотите, местом для свободной охоты. Было бы вообще неплохо сохранить места, где мы с вами смогли бы воевать, не вступая в масштабное противостояние. Не потому, что мы хотим воевать. Нет. Просто без войны невозможно поддерживать армию в боеспособном состоянии. Она быстро деградирует. Это было бы полезно и вам, и нам.

— Военный театр?

— Если угодно, то его можно так назвать. — кивнул Петр.

— А Африка?

— Здесь сложнее. Пираты Магриба, разумеется, не нужны ни вам, ни нам. Но сдать их сразу мы не можем. Да и сил у вас не хватит их побороть. Во всяком случае — сейчас. Впрочем, лет через двадцать-тридцать, я уверен, дойдет дело до них. Выход через Гибралтар в мировой океан для вас, очевидно, в такой конфигурации, будет очень важен. И мы готовы вам его уступить. Но при условии соблюдения вами наших интересов.

— Каких же?

— Мезия и Фракия, а также азиатские провинции старой Римской империи переходят в нашу зону влияния. Включая Египет и Киренаику с Критом. Последний, впрочем, и так там.

— Французы все еще держат Левант.

— Пока держат. — усмехнулся Алексей. — Это вопрос времени. Причем небольшого.

— А остальная Африка?

— Тенкодонго и Абиссиния — зона наших интересов, как и весь юг Африки и кое-какие земли в экваториальной. Остальное — зона свободной охоты.

— Вы предлагаете разделить мир?

— Весь мир разделить мы вряд ли сможем. Та же Индия и Китай слишком значительны для раздела. Мы предлагаем поделить то, что находится в непосредственной зоне конфликта интересов. Чтобы не устраивать больших, лишенных всякого практического смысла, войн.

— Ахайя. Как быть с ней?

— Можно поторговаться. Но, учитывая факт того, что там доминирует православие, вряд ли вам нужны эти проблемы. Нас вполне устроит, что эти земли останутся в серой зоне. Во всяком случае какое-то время.

— Вас такое разделение устраивает? — поинтересовался Петр.

— Скажем так — оно не безынтересно. При условии, что вы поддержите провозглашение сына сестры, вдовствующей королевы Испании, моим наследником.

— Мы охотно поддержим это, но при условии, что папская область будет ликвидирована. Как и всякие крупные церковные владения католической церкви.

— Это сложно будет сделать.

— Это в ваших же интересах. Если вы не хотите, чтобы образовавшаяся империя развалилась из-за внутренних проблем. Католическая церковь давно переросла в некую химеру, которая вместо забот о спасении душ своей паствы, занимается черт знает чем и рвется к светской власти.

— Понимаю, но…

— Реформация ведь возникла не на пустом месте. Мы передадим вам собранные нами материалы. Если желаете. И можете быть уверены — там хватает грязи, которая бы вогнала в краску любого приличного человека. Или вы думаете, что мы просто так столько сил потратили на приведение своей церкви в порядок?

— Я не знаком с проблемами вашей церкви, — уклончиво ответил Карл.

— И слава богу. Что же до католической, то вам достаточно знать, что Святой престол причастен к восемнадцати покушениям на меня и массе прочих злодеяний.

— В ваших землях?

— Не только. Например, муж вашей сестры пал именно от их рук. Да, Папа был не в курсе. Но католические ордена уже давно живут своей жизнью и ведут свою политику. В том числе покушаясь на светскую власть. Эти ордена, кстати, тоже нужно ликвидировать.

— У вас точные сведения? — нахмурился Карл.

— А вы наивно предполагаете, что короля убил Филипп Орлеанский? — усмехнулся царевич.

— Это в его интересах.

— Но не в его возможностях. Убийство было исполнено слишком чисто для того, у кого в Испании столь незначительная агентура.

— Но зачем это Святому престолу?

— Насколько нам известно, Филипп Испанский готовил реформы для модернизации своей страны. У кого их брать? На высшую аристократию он опирался. Идальго бедны как церковные мыши, равно как остальное население страны. Иного выхода, кроме как забрать чрезмерные богатства испанской католической церкви, пусть и частично, он не видел. Вот Джулио Альберони и пошел на этот отчаянный шаг. Для защиты интересов церкви.

— И у вас есть доказательства?

— Да, — кивнул Алексей без малейшего колебания.

Он хоть и врал, но густо перемешивая ложь с правдой. Король Испании действительно искал источники финансирования строительства новых мануфактур. И взять эти средства, по правде говоря, ни у кого кроме церкви он не мог. Так что вывод напрашивался сам собой.

Строго говоря — это — не являлось доказательством. Однако в играх такого уровня оно не всегда и требовалось. Столь явный мотив в сочетании с возможностью исполнения выглядели вполне достаточным материалом.

Так что, выдержав некоторую паузу, царевич спросил:

— Так вам предоставить имеющиеся у нас доказательства?

— Не стоит. Это все действительно слишком очевидно. О планах Филиппа я знал. А все остальное… нет,