– Слышишь голос? – Дилан вскидывает голову.

Замираю. Из комнаты слышится бормотание. Подхожу к двери и прислушиваюсь.

– И пусть волной упорной смоет все…

Дилан подходит ко мне и расплывается в улыбке.

– Что такое? – шепчу я.

– Аудиокнига. Маркус выбрал худшую из возможных. «Королеву Духов».

Прислоняюсь ухом к двери и слышу:

– На свете нет потерь невозвратимых…

Дилан

Родни держится довольно бодро, хотя ему не помешал бы «перерыв на крайний случай», как сказала бы Деб. Проведав заложника, забрав одежду Шерри и Криша, мы с Адди возвращаемся в главный зал по лабиринту коридоров.

Мы весь день не отходим друг от друга. Никогда больше не стану принимать ладонь Адди в своей как должное!

На моем месте сидит Грейс и слушает, как Маркус, понуро опустив голову, что-то ей объясняет. Стоим в сторонке, чтобы им не мешать. Приятно видеть Грейс здоровой – еще год назад она была такой худой, что можно было пересчитать каждый позвонок.

– Думаешь, он извиняется?

– Надеюсь, – шепчу я.

– Как считаешь, Маркус и Грейс…

– Не знаю. Не уверен, что он готов или что… достоин ее. – Внезапно понимаю, что говорю о девушке, с которой когда-то спал, но Адди только согласно кивает, нахмурившись. Мне безумно хочется чмокнуть ее в задумчивую складку между бровей.

Грейс машет нам и бросается обнимать Адди.

– Дорогая, выглядишь просто богически!

Похвалив платья и прически друг друга, девушки заводят обычный разговор двух соскучившихся друзей.

– Моя книга? – Грейс смеется, запрокинув голову. – Сгорела. Буквально!

– Сгорела?! Но ты писала ее все время, что я тебя знаю! Погоди, и ты же говорила, седьмая глава про меня?!

– Аделина, ты заслуживаешь первой главы!

– Почему у тебя что ни фраза, то афоризм, – смеется Адди.

– Дорогое образование, – томно улыбается Грейс. – А с книгой правда пора было покончить. Не стану обещать, что не напишу другую, однако та книга была совсем не про лето нашей жизни, а про мужчину. И как только я это поняла – больше смотреть на нее не могла.

Адди оттаскивает подругу подальше от столика, за которым Терри с Кевином распевают матросскую песню.

– Я пробовала переписывать, начинала с начала, и все равно книга была о нем, – продолжает Грейс, кивнув на Маркуса.

– Ох…

– Иначе не скажешь, – вздыхает Грейс. – Он не заслужил целую книгу, вот я ее и сожгла. Думала, поможет…

– Разлюбить его?

– Да, – мрачно отвечает Грейс. – Именно. Я устала любить полного козла.

Адди хохочет.

– А ему ты об этом сказала?

– Вот как раз собиралась, а он взял и извинился. Представляешь? Признаюсь честно, Адди, я миллион раз – миллион! – представляла этот момент, и вот, когда уже и надеяться перестала…

– И готова возродить книгу из пепла?

– Ну нет! – отрезает Грейс, рассмеявшись. – Я теперь другой человек. Если Маркус намерен исполнить роль героя, пусть сначала пройдет прослушивание.

– Я по тебе скучала, – признается Адди с теплотой в голосе. Улыбаюсь: такая открытость и нескрываемая нежность Адди в новинку. По крайней мере, мне.

– И я по тебе скучала, дорогая! А что насчет вас двоих? – Грейс бросает взгляд на меня. – Мне казалось, это поезд ушел, но…

Адди закусывает губу.

– Мы на первой главе, – говорю я.

Противный визг микрофона заглушает ответ Грейс. На сцену выходит группа из двенадцати музыкантов, а рабочие в костюмах в цвет праздника раздвигают столы. Шафер Криша умудряется объявить первый танец, потом его голос вновь тонет в электронных шумах.

По дороге к танцполу к нам присоединяется Деб. Она показывает Адди фото Райли: малыш широко распахнул карие глаза и беззубо улыбается в камеру. До чего славный, вот бы и нам такого!.. Так, надо утихомирить отцовские инстинкты. Не торопить события. Впрочем, мне редко это удавалось.

– Только что созвонилась с папой, – сообщает Деб Адди. – Представляешь, они купили Райли детское кресло со всякими прибамбасами, уйму денег, наверное, выложили! Совсем его избаловали.

Несмотря на ворчливый тон, Деб сияет счастьем. Выходит, скоро я познакомлюсь с Райли. Стану частью его жизни и жизни Деб, узнаю обо всех новых гранях мира Адди.

– Дилан? – раздается голос за спиной.

Начинается песня. Первый танец новобрачных.

Оборачиваюсь. Оказывается, меня звали Люк и Хавьер. Оба почему-то запыхавшиеся, у Люка горят щеки.

– Дилан, – тихо повторяет он, втиснувшись за столик.

Криш прекрасно справляется с вальсом, хотя его губы едва заметно шевелятся, отсчитывая шаги, а на лице застыла уморительная сосредоточенность.

– Дилан, мама ушла от папы.

– Что?! – говорю это так громко, что оборачиваются даже жених с невестой.

– Все нормально? – тревожно спрашивает Шерри, не прерывая танца.

– Да, не отвлекайтесь! – отмахиваюсь я. – Что ты сказал?

– Это было потрясающе! – восторженно шепчет Хавьер, слегка подпрыгивая на месте. – Идем мы по мосту и вдруг сталкиваемся с твоими родителями. Твой отец хотел пойти в другую сторону, чтобы не идти рядом с нами, точнее, со мной…

– Тут мама вспылила! – Люк с улыбкой качает головой. – Взяла и бросила в него шляпку. Говорит, надоело ей притворяться на людях, что она любит мужа, и у нее сердце разрывается подолгу не видеть сыновей. Мы отвезли ее в отель, успокоили. Я скину адрес, она тебя ждет не дождется.

Он достает мобильный. Я смотрю то на новобрачных, то на не менее счастливых Люка с Хавьером.

– Твоя мама ушла от отца? – удивляется Адди, стеснительно улыбнувшись Люку и Хавьеру. – Привет!

Только тут они замечают, что мы держимся за руки, и лица обоих озаряют улыбки.

– Ура, – смеется Хавьер. – Дилан прекрасный поэт, но я замучался слушать про разбитое сердце.

Пихаю его локтем в бок, и он прячется за Люком.

– Адди, получается, я познакомлю тебя с мамой, – с изумлением понимаю я, – без отца рядом. Знаешь, а ведь это замечательно!

– Буду рада, – улыбается Адди.

Танец новобрачных подходит к концу – точнее сказать, Криш уже не выдерживает и с легким отчаянием подзывает шафера. В итоге несколько парочек жалеют жениха, и гости постепенно встают из-за столов.

– Можно тебя пригласить? – спрашиваю я Адди.

Адди осторожно кладет руки мне на плечи, и я обхватываю ее за талию. Кружась, я заглядываю в чудесные глаза цвета морской волны, пленившие меня с самой первой встречи. Деб танцует с Кевином. Маркус протягивает руку Грейс. Отец Шерри приглашает маму Криша. И зал превращается в калейдоскоп красок и фигур, двигающихся в едином ритме.

Взгляд возвращается к Адди. Не могу поверить, что она здесь. Внезапно мне хочется сосчитать каждую веснушку, запомнить оттенок волос… Напоминаю себе, что она призналась мне в любви. Она не собирается уходить.

– Знаю, мы договорились