так. Однако, прежде придётся решить массу правовых вопросов. Программа ведь работает через Интернет, то есть, она нелегально использует мощности чужих компьютеров. Не могу себе представить, чтобы кто-то пришёл на биржу с рассказом о том, что он написал особо изощрённый вирус.

— Нельзя ли эту программу — Пандору — запустить в каком-нибудь обычном вычислительном центре?

— В принципе, конечно, да. Но сила Пандоры как раз в невообразимой вычислительной мощности множества компьютеров и разветвлённой структуре Интернета. Даже самый большой вычислительный центр сможет дать ей лишь малую часть этих ресурсов.

— Ладно, заработать с её помощью деньги не так-то просто. Какой ещё может быть мотив?

Вайзенберг задумался.

— Власть, — сказал он.

— Власть?

— Пандора, очевидно, умеет очень хорошо внедряться в чужие системы и обходить фильтры безопасности. Возможно, кто-то использует её, чтобы управлять компьютерными системами. На сегодняшний день многое подключено к Интернету. Если вы найдёте способ обойти системы безопасности, то у вас будет практически не ограниченная власть. Вы сможете перевести на свой счёт любую сумму. Вы сможете опубликовать секретные сведения. Вы сможете обвалить котировки акций. Наверное, сможете даже ядерную ракету запустить.

Унгер почувствовал себя весьма странно. Если бы перед ним был другой человек, он бы рассмеялся в ответ на его последнее замечание. Но Вайзенберг смотрел на него спокойно и серьёзно.

— Террористы?

Профессор пожал плечами.

— Не исключено. Вы же поймали парня, который проник в мой дом. Лучше спросите его.

Унгер напряжённо смотрел на серо-коричневый ковёр под ногами.

— Его… выпустили на свободу.

— Что? Вы позволили взломщику, схваченному с поличным, просто так уйти от вас?

Главный комиссар поднял голову. Он едва выдерживал пронзительный взгляд Вайзенберга.

— Что-то пошло не так. Фальшивое судебное постановление. Мы это обнаружили, когда было уже поздно.

Комиссар узнал о произошедшем сегодня утром и сразу после этого приехал сюда. Дреек выяснял, как получилось, что кто-то за столь короткое время сфальсифицировал судебное постановление и высвободил Детлева Швиндта из следственного изолятора. Очевидно, этот «кто-то» взломал полицейский компьютер, который был надежнейшим образом защищён. Возможно, в участке был предатель. Или Вайзенберг был прав, и за этим стояла мегаинтеллектуальная программа. Страшно подумать.

Вайзенберг медленно кивнул.

— Господин комиссар, — сказал он и снова сделал глоток чая, — Мне кажется, у нас — довольно серьёзная проблема.

Глава 74

г. Вестерланд, о. Зильт,

пятница, 9:43

Когда Марк проснулся, было уже без четверти десять. Из гостиной раздавалось постукивание клавиатуры. Он встал и оделся.

— Ты опять или всё ещё сидишь за компьютером? — спросил он, подойдя к Лизе сзади.

Она лишь улыбнулась в ответ. Марк заметил тёмные круги у неё под глазами и узнал ответ на свой вопрос. Рядом с ноутбуком до сих пор стояла тарелка с подгоревшими остатками вчерашнего ужина. Увлечённые открытием способа шифровки исходного кода, они забыли о пицце, стоявшей в духовке, пока она сама не напомнила о себе неприятнейшим образом — запахом гари.

— Хочешь кофе? — спросил он, унося тарелку на маленькую кухню.

Она кивнула.

Спустя немного времени он поставил перед ней чашку с горячим напитком.

— Не пора ли тебе сделать небольшой перерыв? Она помотала головой.

— Всё идёт как по маслу. Твой совет оказался бесценным. Райнер спрятал фрагменты настоящего кода под слоем мусора. Ушло время, чтобы отделить зёрна от плевел. В какой-то момент я заметила, что через регулярные промежутки встречаются функции, начинающиеся с Eval[54]. Обычно это означает evaluate, то есть, «выполнить». Но если выпустить букву «l», то получится указание на Еву Вайзенберг. Догадавшись об этом, я разместила соответствующие фрагменты в правильном порядке и — вуаля! Получила исходный код! В своей основе он очень прост, как и код любого хорошего вируса. Но понять его непросто. Райнер использовал довольно изощрённые методы. Рекурсивные функции для работы со списками, самомодифицирующиеся участки кода и так далее. Почти как программа на Лиспе. В таком сразу и не разберёшься. Лисп — старый, но удивительно мощный язык программирования, вместе с тем, один из самых сложных для освоения. Из-за своей невероятной гибкости и способности программ на нём к самоизменению Лисп получил распространение в сфере разработок искусственного интеллекта. Марк видел программу на Лиспе на одной из лекций по информатике: она состояла, в основном, из непролазной чащи открывающих и закрывающих скобок. Простому смертному было не дано этого понять.

— Ты хочешь сказать, что теперь можешь написать вирус, который уничтожит Пандору? — спросил он Лизу.

Лиза вздохнула и вытянула вперёд руки.

— Посмотрим. Мне удалось выяснить, что экземпляры Пандоры используют закодированные ключи для обнаружения себе подобных. С помощью этих ключей они обмениваются информацией, как синапсы в мозгу. Возможно, они используют ключи ещё и для воспроизводства. Когда система поражена Пандорой, её новые части за счёт ключей без труда обходят все фильтры безопасности.

— Но как им удаётся взламывать новые и новые системы?

— Пока точно не знаю. Могу лишь предположить, что логика обхода систем защиты не запрограммирована человеком напрямую в исходном коде программы, а распределена по всей системе, код которой был сгенерирован самой программой как результат самообучения. Пандора знает бреши практически всех файерволов и залезает в них без зазрения совести. Но это даже хорошо. Если я напишу вирус, который с помощью кодовых ключей выдаст себя за часть Пандоры, она откроет ему все двери.

Марк положил руку на плечо Лизы.

— Я рад, что мы оба в этом участвуем.

Она откинулась назад, прижалась щекой к его руке.

— Я тоже, — сказала она. — Но мне надо продолжать. Если я сейчас отвлекусь и расслаблюсь, то почувствую усталость.

Три с половиной часа мучительного ожидания. Марк забился в спальню, чтобы как можно меньше отвлекать Лизу. Он смотрел в окно на серое море, ходил туда-сюда по маленькой комнатке, словно отец, ожидающий рождения первенца. Он ничем не мог помочь Лизе, и от этого ему было тошно. В половине второго он почувствовал голод и купил ещё парочку замечательных бутербродов с селёдкой. Вернувшись, он застал Лизу, недвижно сидящей перед монитором.

— Что случилось? — спросил он. — Ты снова что-то обнаружила?

Она вздрогнула.

— Что? Ой. Мне кажется, я потеряла нить. Она вяло улыбнулась.

Он поставил тарелку со свежими бутербродами на стол.

Она встала и потянулась.

— Попозже. Мне кажется, я засиделась.

— Хочешь массаж? Я умею хорошо массировать. Она посмотрела на него уставшими глазами, словно пыталась обнаружить скрытый смысл в его словах.

Затем кивнула.

— Было бы здорово.

— Ложись на кровать. На живот.

Он сел рядом с ней. Его руки заскользили по её спине, по