С огромным усилием взяв себя в руки, он прочистил горло.

– Прости, Джек, мама была бы недовольна, что я при тебе чуть не ругнулся… Кстати, это говорит дядя Корморан, если ты не… короче, мама с папой уже возвращаются, понимаешь? Я побуду с тобой до их при…

Он прервался на полуслове. Через дальнюю дверь отделения он увидел Робин. Она что-то спрашивала у дежурной сестры, а затем направилась к нему, в джинсах и футболке, с серо-голубыми, естественного цвета глазами и распущенными волосами. В руках она держала два стаканчика из полистирола.

Вид растерянного, счастливого и благодарного Страйка с лихвой вознаградил ее за все, чем она заплатила за свое появление: болезненный скандал с Мэтью, две автобусные пересадки и поездку на такси. Потом она разглядела неподвижную хрупкую фигурку на больничной койке.

– Больно смотреть, – тихо проговорила она, останавливаясь в изножье койки.

– Робин, тебе совсем не обязательно…

– Это понятно. – Робин подвинула стул к креслу Страйка. – Но я, например, не хотела бы оказаться в такой ситуации в одиночку. Осторожно, горячо, – добавила она, протягивая ему чай.

Он поставил на прикроватную тумбочку принятый у нее стакан, протянул руку, до боли стиснул ей ладонь. И тут же отпустил – она даже не успела ответить пожатием. Они несколько секунд смотрели на Джека, и Робин, у которой тряслись пальцы, спросила:

– Каковы последние сведения?

– Все еще не может обходиться без аппарата искусственного дыхания и мало писает, – сказал Страйк. – Я не знаю, что это означает. Пусть бы почаще объясняли, как и что, или… в общем, сам не знаю. Да, его направляют на рентген грудной клетки – вдруг этой трубкой ему повредили легкие.

– Когда его прооперировали?

– Вчера во второй половине дня. На уроке физкультуры он бежал кросс и потерял сознание. Знакомый Грега и Люси – он живет недалеко от школы – приехал с ним вместе на «скорой», а я уже встречал их здесь.

Некоторое время оба молчали, глядя на Джека.

Потом Страйк сказал:

– Родственник из меня – хуже не бывает. Ни одного дня рождения не помню. До вчерашнего дня даже возраст племянника точно не мог назвать. Доставивший его сюда папаша одноклассника и то знал больше моего. Джек хочет стать военным, Люс говорит, он все время расспрашивает обо мне, рисует для меня картинки, а я так и не удосужился сказать ему спасибо.

– Зато сейчас ты здесь, рядом с ним, – Робин притворилась, будто не видит, как Страйк по-мужицки утирает глаза рукавом, – ты ему нужен, и у тебя будет предостаточно времени, чтобы загладить свою вину.

– Ну да. – Страйк часто поморгал. – Знаешь, что я сделаю, если он?.. Съезжу с ним в Военный музей Британской империи.

– Отличная мысль, – по доброте душевной сказала Робин.

– Бывала там?

– Нет, – ответила Робин.

– Стоит посетить.

Теперь к ним подошли два медработника, молодой человек и девушка, которую недавно осадил Страйк.

– Нам нужно сделать ему рентген. – Медсестра почему-то обращалась не к Страйку, а к Робин. – Выйдите, пожалуйста, из палаты.

– Надолго? – спросил Страйк.

– Минут на тридцать – сорок.

Робин подала ему костыли, и они пошли в столовую.

– Здорово, что ты приехала, Робин, – сказал Страйк за чашкой жидкого чая с подобием имбирного печенья, – но у тебя дел по горло…

– Я останусь до приезда Грега и Люси, – перебила его Робин. – Представляю, каково им сейчас быть вдали от сына. Мэтту двадцать семь лет, так его отец чуть с ума не сошел, когда Мэтт слег на Мальдивах.

– Такое было?

– Да, понимаешь, когда он… я тебе не рассказывала?

– Не рассказывала о чем?

– Во время нашего свадебного путешествия он подхватил какую-то инфекцию. Поцарапавшись о коралл. Его уже собирались отправлять на вертолете в больницу, но как-то обошлось. Оказалось, все не так страшно, как выглядело поначалу.

С этими словами она вспомнила, как распахнула нагретую солнцем деревянную дверь их бунгало и с замиранием сердца приготовилась сказать Мэтью, что будет требовать аннулирования их брака, не зная, какое зрелище ждет ее в комнате.

– Дело в том, что у Мэтта недавно умерла мать и Джеффри стал панически бояться за сына… но все обошлось, – повторила Робин, отпив тепловатого чая и глядя, как буфетчица накладывает на тарелку худощавому подростку тушеную фасоль.

Страйк не сводил глаз с Робин. В ее рассказе чувствовались недомолвки. Виновата морская инфекция.

– Струхнули вы, наверно, – сказал он.

– Ну, хорошего было мало, – сказала Робин, поглядев на свои короткие, аккуратные ногти, а потом на часы. – Если хочешь покурить, давай-ка собираться – он скоро придет в себя.

Один из курильщиков, топтавшихся во дворе, был в пижаме. Мало этого, он вышел на воздух с капельницей и, чтобы не шататься, крепко держался за ее стойку, как за пастуший посох. Страйк щелкнул зажигалкой и выпустил дым в направлении ясного синего неба.

– Я не спросил: как у вас прошла первая годовщина?

– Извини, что не смогла выйти на работу, – поспешила ответить Робин. – Все было оплачено заранее и…

– Я не о том.

Она замялась.

– Если честно, не очень.

– Ну понятно. Завышенные ожидания…

– Вот именно, – подтвердила Робин и после очередной короткой паузы спросила: – Лорелея, наверное, сегодня работает?

– Скорее всего, – ответил Страйк. – Какой сегодня день, суббота? Да, вероятно, работает.

Сигарета мало-помалу сгорала; наблюдая за посетителями и подъезжающим санитарным транспортом, они постояли в молчании. Неловкости между ними не чувствовалось, но воздух как будто был заряжен вопросами, оставшимися без ответов. Наконец Страйк загасил сигарету в большой открытой пепельнице, которую большинство курильщиков не видело в упор, и проверил свой мобильный.

– На борт запустили двадцать минут назад, – сообщил он, прочитав SMS от Люси. – Здесь будут около трех.

– Что у тебя с телефоном? – спросила Робин, увидев залепленный скотчем экран.

– Я на него упал, – ответил Страйк. – Как только Чизуэлл с нами рассчитается, куплю новый.

На подходе к палате им навстречу выкатили рентгеновский аппарат.

– Органы грудной клетки без изменений! – объявил рентгенолог.

Еще час они за негромким разговором просидели у койки Джека, потом Робин вышла в вестибюль, где стояли автоматы, взяла шоколадные батончики и чай, после чего переместилась вместе со Страйком в комнату для посетителей и рассказала, что ей удалось узнать о благотворительном фонде Делии Уинн.