– Ну? – заинтересовался Юрка, и остальные тоже навострили уши, подвинулись чуть ближе.

– Есть в окрестностях село или деревня Кий? – спросил Коля.

– Кий? Никогда не слышал, – ответил Боря.

– А Карго?

– Дурацкие названия!

– Может быть, Нос или Губа?

– Деревни?

– Да…

Ребята переглянулись, одинаково помотали головами.

– У нас тут, вообще-то, немного населенных пунктов, – сказал Юрка. – Поселок Окуловский есть, но там вроде давно никто не живет. Лампожня есть. Заакакурье…

– А Кий, Карго – это точно деревни? – спросил Боря. Он явно в школе был отличником. Коля, глядя на него, молча пожал плечами. Он был готов выслушать любые предположения.

– Губа, например, может быть географическим термином, – сказал подросток. – Мезенская губа. Это залив, куда Мезень впадает.

Коля почувствовал себя дураком. Пробормотал:

– А ведь Ваня мог говорить не про город Мезень, а про реку…

– Нос, кстати, тоже может географическим быть, – подал голос Миша. – У меня дядя лес сплавлял, он постоянно одно место носом называл, там берег вперед выдавался.

– Ну да, – подтвердил Боря. – Нос – это мыс.

– Погодите, ребята, погодите, – Коля заволновался. – Интересная вырисовывается картина… Мезенская губа и какой-то мыс… То есть нос… У вас карта есть?

– Нет, вообще-то.

– А где можно достать?

– У гусаковских есть.

– Это не вариант.

– В школе можно поглядеть, – сказал Миша.

– Или в библиотеке, – добавил Боря.

– Проводите?

– Ну, если очень хотите… Но вообще-то мы сами туда собираемся… Мне учебники по химии нужны. И книги по электродинамике. Можем и карты захватить.

– Было бы здорово! – обрадовался Коля. – И когда вы собираетесь?

– Вообще-то завтра думали. Но можно и сегодня. Какая разница?

– Мне бы поскорей. Я даже заплатить могу. У меня еда есть.

– Еда у нас тоже пока есть.

– А хотите, я вас с собой заберу? – предложил Коля.

– Это куда? – спросил Юрка.

– Пока не знаю. Видимо, в Мезенскую губу.

– Ну нет! – Юрка замотал головой. – Я-то думал, вы назад поедете. Я вот, например, всегда хотел Суздаль увидеть. У меня дед оттуда родом.

– В Суздаль мы вряд ли. – Коля развел руками.

– А на море сейчас ничего хорошего, – сообщил Миша. – Я бы на вашем месте туда не совался.

– Да я пока не знаю, куда соваться-то, – сказал Коля. – Мне бы на карту поглядеть, на губу эту. Может, что-нибудь прояснилось бы… – Он поглядел на ребят, пожаловался со вздохом: – И времени-то у нас мало. Первого октября нам надо быть на месте. Всего два дня остается.

Боря нахмурился, словно подсчитывая что-то в уме. Спросил:

– Почему два дня? Сегодня тридцатое.

– Ну да, – сказал Коля. – День-то еще не кончился. А завтра еще тридцать первое – целые сутки.

– Нет, – Боря помотал головой. – В сентябре тридцать дней. Завтра первое октября.

– Как? – Коля беспомощно посмотрел на Машу. Пересчитал на кулаках – ну, точно же: в сентябре тридцать дней!

– Вот я идиот… – Он хлопнул себя по лбу, потом еще раз и еще – сильней и сильней. Он никак не мог понять, почему так глупо ошибся. Как помутнение нашло, как сбой в мозгу приключился – почему-то он был уверен, что у него еще целые сутки впереди.

– Мне срочно нужна карта, ребята! – Он вскочил, едва не разбив затылок о низкий покатый потолок. – Что ближе, библиотека или школа?

– Вы лучше сидите здесь, – сказал Юрка, поднимаясь. – Мы принесем. Да, парни?

– Принесем, – заверил Боря. – Мы быстрей обернемся, у нас тут велики недалеко.

Мальчишки засобирались. Коле стало совестно, что из-за него они пойдут сейчас под дождь, в мертвый город, на улицах которого можно встретить мутанта или бандита.

– Возьмите все же меня, – попросил он.

– Нет, не надо, – Боря помотал головой. – Вы слишком заметный. И местность не знаете. Угодите в нашу ловушку, и что нам делать?

– Ну ладно, – неохотно согласился Коля. – Вы только скажите, чем вам помочь. И я все сделаю.

– Ты Гусака убил, – сказал Юрка. – Этого хватит…

Они ушли сразу после того, как в землянке появилась Оля. Девушке было лет семнадцать, она носила джинсы и толстую непромокаемую куртку на меху. Увидев гостей, она сразу поняла, кто это, ведь ребята рассказывали ей и о Коле, и о лодке с женщиной и детьми, захваченной гусаковскими.

– Вы убили его, – сказала она, даже забыв поздороваться. – Спасибо вам.

Попив горячего чаю и съев три ложки сладкой каши, сваренной на сухом молоке, она рассказала, что подслушала разговор двух гусаковских, охранявших продуктовый магазин. Они, похоже, собирались срочно все бросать и уезжать. Бандиты уже набили полноприводный «Соболь» провизией и теперь решали, как им пополнить запас бензина. Они знали, что Гусак мертв, – их товарищ приплыл из Каменки и принес эту весть. Он был третьим в их компании; они ждали его из магазина, чтобы потом сразу отправиться в путь, хотя, похоже, эта троица не очень-то представляла, что их ждет впереди.

– Крысы бегут с корабля, – прокомментировал Коля.

Девушка кивнула и улыбнулась, а потом рассказала свою историю.

Ее родители погибли в первый день, когда болезнь пришла в Мезень: мама умерла, папа обратился. Старшая сестра Катя вернулась в Мезень через неделю – она уже два года работала в Архангельске. От нее Оля узнала, что большой город наводнили обращенные и выжить там практически невозможно. С сестрой пришел ее парень. Они были первые, кто попытался как-то организовать выживших. Через месяц в их дружной команде было уже почти сорок человек. Они обустроили несколько зданий, надеясь там дождаться зимы. Они рассчитывали, что холод убьет обращенных.

Но в самом конце лета в Мезени появился головной отряд гусаковских, а вскоре прибыли и основные силы банды.

Катю поймали, когда она набирала воду из родника. Пьяные бандиты сорвали с нее одежду и изнасиловали. Потом избитую девушку забросили в машину и куда-то увезли. Все это видела спрятавшаяся в кустах Оля…

Сестры встретились через две недели. Катя была какая-то потухшая, неживая. Бесцветным голосом она рассказала о борделе, где гусаковские держали взаперти молодых девушек. Объяснила, как ей удалось сбежать, задушив уснувшего в постели бандита. А на третий день она повесилась – в доме, где родилась и провела счастливое детство, на крюке для люстры, который двенадцать лет тому назад вбил в потолок папа; он так радовался, что нашел светильник, который очень понравился обеим дочкам, ведь они были такие разные…