– Так какие у вас на сегодня планы? – поинтересовалась Ева.

– Собираемся во дворец Розенберг, по вашему совету.

– Как хорошо. Там очень живописные виды. А по дороге обязательно загляните на Ратушную площадь. Это в самом центре. Сама ратуша очень красивая, а астрономические часы – настоящее чудо. Шедевр. Вход бесплатный, и вам по пути. Там так романтично. Вам непременно нужно зайти. – Глаза у всезнающей Евы снова блестели.

– Хорошо, – и я посмотрела на Бена за подтверждением.

Он поднял плечи: почему бы и нет.

– Мы столько раз пробегали мимо, можно разок и внутрь зайти.

– Мне кажется, вам понравится. – Ева покивала, вдруг своим видом напомнив мне мудрую сову.

Как-то слишком скоро кончился наш кофе, и подошло время опять прощаться с Евой. В прошлый раз, в шумной толпе, это было намного проще. А теперь остались только мы.

Несмотря на наши протесты, она поднялась, держась за стол.

– Огромное спасибо за все, Ева. – Я приклеила на лицо улыбку, чтобы не скукситься и не зареветь.

– Иди сюда, девочка моя, – и она обняла меня крепко, по-матерински. Я чувствовала аромат ее духов, «Розовая молекула». Этот запах теперь всегда будет ассоциироваться у меня только с ней. Я тоже обняла ее и часто-часто заморгала.

– Спасибо вам за все, – повторила я, стараясь смотреть куда угодно, только не ей в лицо. – В-вы потрясающая. Не знаю даже, что бы я без вас делала.

Ева поглаживала меня по спине.

– Ты все делала сама. Но это так приятно, когда кто-то навещает тебя каждый день. В понедельник утром я буду смотреть на этот столик и удивляться, где же ты.

Я сглотнула, пытаясь избавиться от дурацкого комка, вставшего в горле.

– Но, – Ева выпрямилась вновь, хоть и не без труда, обретая свой природный задор, – мы и в самом деле увидимся в Лондоне. Совсем скоро. Когда Ларс откроет магазин. – Она положила руки мне на плечи. – Но вот что. Ты должна сюда вернуться. Навестить меня. Пожить. – Ее глаза неожиданно блеснули. – А может, приедете вдвоем?

Смущенная, я покосилась на Бена, а он подмигнул Еве.

– Интересная мысль. – В его глазах тоже плясали чертики.

– Я была уверена, что у вас все сладится, вы так подходите друг другу. – Она обвела нас сияющим взглядом и, снова обняв меня, шепнула: – Он очень хороший. Не то что этот Джош. Дай ему шанс. – И добавила громко: – И не забудьте, что одна комната здесь пустует. Вам здесь всегда рады.

– Вы очень добры.

– Я серьезно говорю, Кейти. – Она хитро прищурилась. – И не забывай себя, любимую. Тебе в жизни нужно немного хюгге.

Было бы неплохо, да где же время взять.

– И, – Ева, обвиняя, наставила на меня палец, – не смотри на меня так. Найди время.

Я только подняла руки – как?

– А теперь идите. – Она подтолкнула меня к Бену и к двери. – Пока я не начала плакать.

Последние объятия. Шмыгающие носы. Частое моргание, а потом Бен взял меня за руку, и мы в последний раз вышли из этого кафе. Когда я обернулась на витрину, Ева помахала мне, а потом сделала жест, будто отгоняя нас: идите.

Я села на велосипед и медленно, вихляясь, поехала прочь, слезы застилали мне глаза.

Величественная Ратушная площадь с огромной башней, уже неплохо нам знакомая, поскольку ее можно видеть из разных частей города, включая Тиволи, удивляла сочетанием аскетичной простоты и роскоши. Здание из прочного красного кирпича, один ряд зловещих сводчатых окон в свинцовых рамах контрастирует с современными окнами нижних этажей. Есть и другие интересные архитектурные особенности, например, два полукруглых эркера, увенчанные мини-башенками, и сложного рисунка зубцы на верхней части крыши, напоминающей итальянское палаццо.

Нет, не самое красивое здание из всех, какие я видела в жизни, но Ева велела нам войти внутрь.

Пока мы поднимались по лестнице, я обратила внимание на милую, крошечную корейскую девушку. Мне понравилось ее изящное платье: широкая юбка, украшенная мелкими нежными цветочками, которые подрагивали, как бабочки, в любой момент готовые вспорхнуть. Поверх она набросила пуховик: короткую куртку чуть-чуть темнее бледно-розового платья.

Признаюсь, этот наряд показался мне немного неуместным на верхушке продуваемой всеми ветрами лестницы. Азиатка держалась за руки с молодым человеком в костюме. Юноша тер шею, словно ворот рубашки его душил.

Следом за ними мы прошли через огромную сводчатую дверь и оказались в большом зале с балконами по верху. Прямо перед нами фотографировалась другая пара. Осмотревшись, я увидела, что в зале находятся еще какие-то люди, довольно колоритные. Двое парней в одинаковых костюмах и галстуках. Дама лет сорока с чем-то в роскошном платье-пальто из лиловато-синей ткани с набивной каймой из ярких, как радуга, цветов по подолу.

Внизу, под балконом прислонился к стенке высокий и довольно красивый блондин в полосатой сорочке, джинсах и высоких ботинках на шнурках. Сверяясь со своими записями, он направлял людей. До меня вдруг дошло: это распорядитель свадеб!

Я наблюдала, как элегантная сорокалетняя дама с букетом белых роз в руках здоровалась с племянниками, племянницами и прочей родней, от души целуя каждого. Стоящие вокруг нее родственники обнимались или обменивались рукопожатиями. Все были такие радостные, что ощущение счастья передалось и мне. Туристы с воодушевлением щелкали все подряд: здание, свадьбы, платья невест. Юная кореянка сбросила теплую куртку, открыв тонкие бретельки и хрупкие изящные плечи. Ее жених перестал тереть шею – видно, забыл о неприятных ощущениях при виде своей красавицы-невесты. Он просто глаз с нее не сводил, и заметно было, что его переполняет нежность. Юноша так расчувствовался, что даже углы его рта поползли вниз, словно он собрался расплакаться.

От такой трогательной картины я и сама чуть не пустила слезу, но не могла оторваться от другой пары, старше, – это пришли его родители и стали обнимать молодых. А мать обняла кореянку за плечи и от души расцеловала в обе щеки. Ее родителей или вообще кого-то с ее стороны видно не было. Я решила, что ее семья в Корее, и посочувствовала ее матери, пропустившей такое событие. Впрочем, глядя на будущую свекровь, можно было не волноваться: девочка явно попала в хорошие и заботливые руки. В конце концов, ведь это же страна хюгге. Семья здесь ценится. Как и уют.

У меня все же навернулись слезы на глаза. Я пыталась взять себя в руки, но окончательно меня добило зрелище двух молодых мужчин в одинаковых костюмах, которые страстно целовались под аплодисменты и одобрительные крики гостей. Тут уж я перестала сдерживаться, и слезы потекли ручьем. Видеть вокруг радость, доброжелательность и взаимную поддержку было так здорово – прекрасное напоминание о том, как важны в жизни любовь и семья.

Бен поднял палец, вытер одну из моих слезинок и быстро чмокнул меня в щеку, после чего, не говоря ни слова, взял меня за руку.