Эван признал, что и он когда-то думал так же, а теперь через неделю его ждет свадьба с женщиной, с которой он изначально не собирался встречаться. Из всего, что он рассказывал мне, было ясно, что он никогда в жизни не был так счастлив, что ни о какой «синице в руках» для него и речи нет и что между ним и его будущей женой теперь действительно существует сильная «химия» – просто не того сорта, на который он всегда соблазнялся.

Замечательное напутствие

Когда мы с Эваном обнялись на прощание в конце сеанса, мне было грустно смотреть, как он уходит. Как ни сильно я сопротивлялась его советам поначалу, теперь мне казалось, что я могу пропасть без них. Я сказала ему, что не хочу натворить каких-нибудь глупостей с Шелдоном № 2, пока Эван будет в свадебном путешествии.

– Ты знаешь все, что тебе нужно знать, – сказал он, утешая меня. – Может, некоторые изменения в себе и трудно осуществить, но я думаю, что ты наконец готова попробовать.

В общем, я ему верила, но все же хотела какого-нибудь финального напутствия…

– Если из всего сказанного выбрать что-то одно, что ты хотел бы, чтобы я помнила? – спросила я.

Эван с минуту подумал, а потом одарил меня такими словами:

– Есть путь, по которому событиям полагалось идти, и путь, которым они идут в действительности, – сказал он. – Ты должна продолжать бросать себе вызов. Твой прежний способ действий привел тебя к тому, что ты имеешь сегодня. Ты должна пройти через определенный процесс, чтобы иметь потенциальную возможность встретить человека, который тебе понравится. Только от тебя зависит, решишь ли ты пройти его до конца.

До конца этого дня его слова звенели у меня в ушах. Есть путь, по которому событиям полагалось идти, и путь, которым они идут в действительности… Ты должна пройти через определенный процесс… Только от тебя зависит, решишь ли ты пройти его до конца.

Это звучало просто и в то же время загадочно. Потом я отправилась обедать с бывшей коллегой – и внезапно то, о чем говорил мне Эван, обрело кристальную ясность.

Этой коллегой была Лорен, 31-летняя телесценаристка. Мы говорили о работе, и вдруг она упомянула, что рассталась с бойфрендом, с которым общалась четыре месяца. А ведь всего несколькими неделями раньше Лорен говорила мне о том, как сильно он ей нравился.

Я спросила, что случилось.

– Ничего, – ответила Лорен. – Просто он не был Тем Самым Единственным.

– Но как же все то, что тебе в нем нравилось?

– Ну, мне было действительно с ним комфортно, – начала она. – Понимающий, снисходительный. Когда мне было плохо, находил нужные слова. Недостатки на таком фоне кажутся неважными.

«Недостатки» заключались в том, что он был блондин (а блондины – не ее типаж); одного с ней роста, 173 см, а ей хотелось кого-нибудь повыше; а еще он не умел «грамотно» одеваться. Ее «доставали» и другие моменты: например, он мог развалиться на кровати и положить потные ноги на ее подушку.

– Балбес! – возмущалась она. – Мне нужен человек, который изначально будет знать, что так не надо делать.

Ее раздражало то, что он иногда разговаривал, как Джастин Тимберлейк, хотя и имел диплом одного из лучших университетов. Ее раздражало, что ему хотелось секса чаще, чем ей, хотя, как она признала, это был лучший секс в ее жизни.

В самом начале Лорен все это проглядела, потому что «эмоционально он был именно тем, чего я хотела: отзывчивый, заботливый и добрый».

– Он не ждал от меня эпиляции бикини, как у порнозвезд, что было очень мило с его стороны. Я могла быть самой собой. Его не пугали сложности в моей жизни – например, то, что у моей мамы рак. Он всегда был заботлив и спрашивал о ее здоровье, и относился с пониманием, когда на меня находило, – он приписывал это маминой болезни. Однако иногда он меня жутко раздражал.

Она считала, что не должно быть стольких поводов для раздражения в начале отношений. Возможно, без каких-то мелких шероховатостей нельзя обойтись, но в целом – разве не должен этот период быть легким?

– Мне не давала покоя мысль: следует ли мне больше разговаривать с ним о том, что меня раздражает, чтобы хотя бы дать парню шанс исправиться, – говорила Лорен, подразумевая, что проблема была именно в том, что исправиться надлежало парню. – Но вместо этого я просто послала его, решив, что могу найти кого-то, кто телепатически сможет подстроиться под все мои потребности. Наверное, это не слишком мудрое допущение.

Лорен делала прямо противоположное тому, что предлагал Эван: она не была готова «пройти весь процесс». Она делала то, что всегда делала я, опираясь на жесткий мысленный список того, чем полагается быть Тому Самому Мужчине.

Забудь о «своем типе»

Сьюзен Пейдж, эксперт по взаимоотношениям и автор книги «Если я такая замечательная, то почему я до сих пор одна?», тоже верит в «процесс». Бывшая служащая студенческого городка в Колумбийском университете Нью-Йорка, она также работала директором женских программ в Калифорнийском университете в Беркли, где помогала основать первую национальную университетскую программу исследования сексуальности человека. Она сказала мне, что на своих семинарах для одиночек, проводимых по всей стране, заметила, что самым большим препятствием на пути прохождения этого процесса является то, что она называет «псевдовысокими стандартами».

– Люди сдают назад при первой же трудности, и так никогда и не проходят реальный тест на то, каково было бы состоять в прочных отношениях с этим партнером. Одиночкам было бы легче найти себе кого-нибудь, если б все не превращалось в испытание. Когда усваиваешь доброжелательное отношение к чему-то, что тебе не нравится в твоем партнере, это ведет к положительным изменениям в ваших отношениях. Но многие вместо этого расстаются. Никогда не следует мириться с отсутствием того, что тебе действительно нужно, но это не означает, что ты получишь все, что значится в твоем списке, потому что не можешь знать, какие качества будут тебя привлекать в конкретном человеке.

Она сама усвоила это, когда 30 лет назад познакомилась со своим мужем.

– Я в то время была служительницей методистской церкви, – рассказывала она, – и пришла к выводу, что со мной рядом будет человек, принадлежащий к той же религии, высокообразованный профессионал – врач, юрист, профессор. Кто-то, кто играет в бридж и любит петь и танцевать. Ну, что ж… мой муж – еврей, он ушел из колледжа, не доучившись, он художник, не поет и не танцует… и не играет в бридж.

Они встретились дома у общего друга и разговорились.

– Я спросила, чем он занимается, – продолжала она, – и он сказал: «Я – художник-гончар». Я подумала: «О, супер! Он – хиппи-недоучка, который не может свести концы с концами и поэтому лепит сувенирные кру́жки и пытается торговать ими на улицах». И сбросила его со счетов. Мне нравилось разговаривать с ним, но я не думала, что он годится в мужья.