Никогда не встречал еще более хрупких и нежных созданий. Наверно поэтому меня так сильно тянет к малышке. Светлая, нежная, добрая. Трясется о всякой встречной букашке, но только не о себе. Мия достойна уважения, я ведь никогда не встречал еще таких людей, которые думали о ком-то больше, чем о себе. Такая редкость в нашем распоясавшемся, тщеславном обществе.

Эта нежная девочка… изменила меня. Только с ней я начала понимать, как много всего прекрасного меня окружает. А ведь я кроме денег, власти, своего бизнеса вообще, считай, ни черта не замечал.

Какое же нежное сердечко у Мии!

Честно, меня впечатлила эта черта характера, несмотря на то, я считаю добродушие слабостью и уязвимостью. Наверно потому, что я мужчина. У нас, педантичных бизнесменов, не принято такое в себе воспитывать.

Но если эта черта характера присуща девушке — так даже лучше.

Я сам принял решение переселить Элю в другую спальню. Сразу, как только узнал, что у неё начались проблемы со здоровьем. Когда я бывал дома, я спал один. Но чаще моя жизнь пролетела в бесконечных поездках и командировках, особенно в последние месяцы беременности Мии. Но это не мешало нам общаться с женой, правда общение длилось недолго.

Мы не могли найти подходящие темы для разговоров, не то, что, когда я общался с Мией. Наши с ней беседы складывались легко и беззаботно. Мы с удовольствием могли обсудить совершенно любую тему. В очередной раз я убедился, какие сестры всё же разные, несмотря на то, что близнецы.

— Как ты себя чувствуешь?

Я вхожу в комнату сестры Мии, подхожу к Эле и касаюсь её руки. Но от нее веет холодом, как от айсберга.

— Нормально, — продолжает смотреть в окно, не оборачивается.

Она смотрит как в загоне буйствует Мустанг. Грациозный зверь! Он бегает вдоль забора, перебирая копытами, а его черная шерсть сияет серебром в ярких лучах солнца, ласкаемая ветром. Потом я обнаруживаю, что конь находится в поле моего зрения ни один.

Мия подходит к Мустангу, совершенно его не боясь, кормит характерного жеребца сахаром с ладошки и звонко смеется.

Я напрягаюсь, когда вижу Мию возле конюшни, рядом с мощными созданиями, но в душе мне спокойно — её по-прежнему охраняет этот черногривый дьявол. Я мгновенно вспоминаю то, как он принес девушку на себе к нам за помощью, спасая её от гибели.

— Что со мной будет, Рустам? Когда ребенок родится? Ваш… ребенок, — неожиданно, как-то горько спрашивает она меня.

Молчу.

Я и сам не знаю.

Я в очередной раз понимаю, что мои чувства к Эле остывают… Да и если честно, не было их у меня к ней никогда. Я просто хотел себе красивую куклу рядом, чтобы она родила мне красивых наследников и чтобы окружающие меня люди завидовали мне и моей молодой, красивой жене.

Она резко обернулась и посмотрела на меня такими грустными, замученными глазами, что меня это тронуло. Задело. Впервые со мной такое… Эта несчастная девочка так несчастна! Я впервые сломался. Прежде — никогда. Всегда был сдержанным, ледяным, неуязвимым к любым эмоциям. Но, как оказалось, даже у такого железного робота есть душа. И она ожила, начала что-то чувствовать рядом с Мией — чудом, подаренным мне судьбой.

Мия права. Отослать Элю сейчас, развестись будет бесчеловечно. Если я разведусь с Элей, она останется совсем одна. С другой стороны, держать обеих под боком — еще хуже. Как бы соперничать не начали.

Возможно, мне стоит поискать для Эли более лучший вариант? Найти того, кто сможет дать ей то, чего не могу дать я? Потому что у меня нет к ней чувств и я не могу заставлять себя быть с ней насильно.

У меня много хороших друзей… Я сразу же вспомнил Артура Рязанова. Он всегда и так нагло смотрел на Элю. Не на Мию, а на Элю почему-то. Может и он ей также сильно понравится, как она ему? Артур Рязанов прекрасный человек. Зрел, опытен, красив. Пользуется спросом у женщин, но пока холост. Он в активном поиске идеальной для себя жены. Пообщавшись с ним однажды, я понял, что наши вкусы совпадают.

— Слишком рано наперед забегаешь! Сначала я хочу разобраться с твоим здоровьем! После поговорим.

Зло какое-то вдруг ни с того, ни с сего накатило и я, разжав ладонь Эли, развернулся. Вышел из комнаты.

Немного позже решил отправиться в клинику, в которой наблюдают жену, и устроить там отменную взбучку.

* * *

— Вы что издеваетесь?! Уже больше восьми месяцев прошло, вы так и не поставили точный диагноз?! Никаких улучшений! Вы что по объявлению в клинику устроились! Мне рекомендовали вас как самого лучшего специалиста в стране! Почему ни черта нет улучшений?! И она страдает?!

Я врываюсь в кабинет лечащего врача Эли и едва на полном серьёзе не устареваю там погром. Алина Геннадиевна шарахается от меня в сторону с лёгким вскриком, когда я сметаю на пол с её стола какие-то папки, набиты документами.

— Я перезвоню! — она испуганно сбрасывает вызов на телефоне и пытается натянуть улыбку, выслужившись перед важным гостем. — Господин Рустам! Здравствуйте! Я как раз с вами хотела поговорить.

Я и не собираюсь здороваться. Смирю её гневным взглядом, поторапливайся, чтобы перешла к самой сути.

— Жду ответ! Не выйду из кабинета, пока не объясните всё как положено!

Женщина тяжело вздыхает, затем поджимает губы, думая над ответом. По глазам, которые мечутся из стороны в сторону вижу, что она что-то скрывает.

— Говорите. Иначе закрою вашу шарашкину конторку и пикнуть не успеете!

Мои слова подействовали на нее мгновенно, Алина Геннадьевна разговорилась.

— Простите, но… Здесь есть кое-какие проблемы, вот.

Она опускается на корточки и начинает рыться в стопке упавших на пол бумаг. Из кучки вытаскивает нужны лист, протягивая его мне с видом трясущегося от страха щенка.

— Заключение. Окончательное.

Блять.

Нужно было сразу шороху навести, тогда бы я моментально заполучил то, что хотел. Особенно, если бы приказал парням повертеть здесь перед её носом стволами. Стала как шелковая.

Я вчитываюсь в заключение после диагностики всего организма, которое регулярно проходит Эльвира, хмурю брови, потом начинаю бить листком по ладони, теряя терпение. Слишком много текста, слишком много воды. Я не медик, чтобы всё вот это понимать!

— Я вам за что так много плачу?! За извинения? Найду другую клинику, а вашу сотру в порошок!

— Простите, — Алина Геннадьевна вздыхает, — Эльвира, она умоляла… просила, не говорить. Она денег дала…

— Чего?!

Бумаги падают из моих рук на пол.

А вот это уже интересно…

— Да, пыталась дать. За молчание… Хотя бы до тех пор, пока мы не поставим точный диагноз. Но как женщина женщину я её поняла. Не стала высказывать свои предположения. В любом случае, ещё не всё потеряно, нужно дождаться анализов!