Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капитан пер впереди расталкивая народ как ледокол. Большинство местных были ему хорошо если по грудь, так что он просто шел по прямой как шахматная ладья, дымя трубочкой и не обращая внимания на возмущенные вопли подвернувшихся под ноги. Старпом пристроился в его «кильватерном следе» и шел относительно спокойно, разглядывая людей вокруг.
Изначально, население Доминиса в целом было родственно Куманцам, но Старая Империя в свое время Куман и его пустыни одолеть не смогла, а вот Доминис они завоевали и, за века владычества, успели привнести сюда и свою кровь и элементы свой культуры. Во время разгрома основных владений, здешние колонии, так же как и колонии на Лионисе, уцелели и, теперь, между Доминисом и Континентом шел спор за право считаться истинными наследниками имперской культуры.
Доминцы не приняли учение Церкви, сохраняя имперские культы с многобожием и жертвоприношениями. Так же сохранялись принятые в Старой Империи взгляды на человеческие права, заключавшиеся в одной простой формуле: «У тебя есть столько прав, сколько ты осмелишься взять и в силах отстоять». Ввиду этого рабовладение, под влиянием Церкви запрещенное на Лионисе, тут чувствовало себя вполне неплохо. Рабы, отмеченные вставленным в нос кольцом и ошейником, попадались на каждом шагу — несли за хозяевами вещи, прислуживали в лавках и, даже, служили телохранителями. Решив, что это весьма примечательно, Старпом похлопал Капитана по плечу.
— Вад — давай пройдем через Невольничий Рынок. Говорят, это настоящий шедевр архитектуры. Сохраняет прохладу в любую жару.
— Ну давай… — Капитан, разморенный зноем, меланхолично кивнул.
Невольничий Рынок располагался в огромном древнем комплексе. Толстые стены и своды и правда держали температуру внутри на приемлемом уровне. Хорошо продуманная система вентиляции не только образовывала в галерее, где прохаживались покупатели, освежающий ветерок, но и уносила неприятные запахи, неизбежно сопровождающие места, в которых длительное время пребывает большое количество людей. Обычно, невольничьи рынки изображали весьма мрачными, но тут везде в изобилии были яркие разноцветные мозаики и фрески, а горестные стоны заменял деловитый гвалт торгующихся покупателей и продавцов. В центре всего этого находился фонтан окруженный каменными скамьями. Увидев их Капитан немедленно устремился туда и с вздохом облегчения присел.
— Ух! Умаялся я, что-то, ходить… — он покосился на выросшего перед ним слугу, — Тебе че?
— Не угодно ли господину воды? Мороженного? Холодного щербета?
— Ишь ты… Как у них тут все удобно. Давай, пожалуй мороженку. Две. Мне самую большу порцию.
Слуга низко поклонился и, приняв деньги, быстро вернулся с двумя тарелочками из цветного стекла и парой ложечек. Сунув ту, где меньше, Старпому, Капитан принялся, аккуратно соскребая ложкой подтаявший слой, наслаждаться лакомством. Старпом тоже ел, но без аппетита, больше разглядывая то, что творится вокруг.
— Вад — ты обратил внимание, как это место расходится с нашими ожиданиями?
— Ты о чем?
— Ну, как тебе объяснить? Вся континентальная культура рисует рабовладение как нечто дикое, варварское, жестокое. Тут я ничего подобного не ощущаю.
— А что ты хотел увидеть-то? Колья и дыбы? — Капитан пожал плечами, — Для местных это естественный порядок вещей. Тут всегда так жили.
— Вот это меня и занимает. Отсутствие некой общепринятой нормы. Стандарта. Есть просто то, к чему все привыкли.
— Ты че от меня-то хочешь услышать? Я не философ — мне пофиг.
— То есть ты не против того что, допустим, я прикуплю себе пару рабов?
— Ага. Только на борт их не тащи.
— Почему?
— А там уже мои порядки. Я не против рабовладения здесь — у себя они пусть хоть голяком пляшут. А у меня на судне будь добр соблюдать те правила, в которых я воспитан.
— Но ты не забывай, что мы компаньоны.
— И что? Ты же не доминец?
— Нет. Но, например, собрать гарем прелестных невольниц тоже бы не отказался.
Капитан тщательно облизал ложку и пригрозил ею Старпому.
— Если разрешить тебе собирать коллекцию девок, у тебя каюта лопнет. Ты удержу не знаешь.
— Но, с другой стороны — у нас много здоровых половозрелых самцов в экипаже, а пара есть только у меня и у Амяза.
— Не устраивай на борту бордель!
— Одну на всех!
— Тем более!
— Скучный ты…
Четыре мускулистых загорелых девицы в набедренных повязках и коротких туниках поднесли к скамьям паланкин. Из-за шторки выглянул Дахр и радостно помахал им пухлой, унизанной перстнями рукой.
— Какая встреча, достопочтенные! Отправляясь по делам, я никак не ожидал вас тут увидеть!
— Зашли спрятаться от жары… — с неохотой пояснил Капитан.
— О да! Тут, в это время дня, просто спасение. Не хотите составить мне компанию? Я знаю здесь все уголки и готов поклясться любым богом на выбор, что вы не видели и половины интересного, что скрывают здешние стены.
— С удовольствием! — согласился Старпом поднимаясь.
Капитан поворчал в бороду, но тоже пошел с ними. Сидевший в паланкине Дахр, водя рукой по сторонам, принялся изображать экскурсовода.
— Это место было воздвигнуто по проекту выдающегося имперского математика, геометра и архитектора, Лентула Минора и стало редким примером самостоятельного проекта, а не заимствованного в метрополии. Здесь есть все необходимое, включая канализацию, которая работает по сей день без ремонта. Конечно, сюда было проведено электричество, а водоснабжение переделано, но сама планировка была столь удачна, что менять её не стали. Здание имеет помещения для содержания почти четырех тысяч рабов, включая отдельные комнаты для особо ценных экземпляров.
— Это каких? — с любопытством уточнил Старпом.
— Прекрасные девы привезенные из дальних земель, знатные пленники, прочий товар, который нельзя содержать в обычных условиях или которые нуждаются в особой обработке.
— О! Кстати насчет особой обработки — я слышал, что на Доминисе до сих пор хранят секреты имперских жрецов касательно подчинения человеческой воли.
— Не только хранят! Развивают и приумножают! Здешние традиции подразумевают непрерывную борьбу за власть и величие.
— Как и везде…
— Да. Как и везде в нашем мире, — согласился Дахр, — Только тут это происходит без континентального лицемерия. Никого не волнует, как ты пробился наверх. И кем был до этого. Этим мне Доминис и нравится. Он честнее. Никого не волнует, носили твои предки золотые венцы или железные ошейники. Если ты слаб, то богатство и родовитость означает только ту высоту с которой ты низвергнешься в грязь. Так что, зачастую, люди низкого происхождения имеют куда лучшие шансы — они жестче, зубастее и им нечего терять.
— Вы тому пример, верно?
— Да. Я Дахр бен Машрик по
