Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он быстро вышел и закрыл дверь, а я вновь чертыхнулась. Изкухни появился Тагаев.
– Ушел? – Я оставила вопрос без ответа, а ондобавил: – Милые бранятся, только тешатся.
– Заткнулся бы ты, – посоветовала я.
– Ты что – любишь его? – не унимался он, чемповерг меня в недоумение, ему-то что за дело?
– Чего ты прицепился? – фыркнула я.
– Ну, если для тебя это большая потеря, догони мужика,а я тихо смоюсь через гараж. Или заночую в машине, я к ней уже привык, каксобака к конуре.
– Обойдусь без умных советов.
– А я без дурацких жертв, – в тон мне сказалон. – Давай двигай, пока он не уехал.
– Не надо никуда двигать. И дело вовсе не в тебе. Ивообще не суйся, ради Христа, без тебя тошно.
Я подхватила Сашку на руки и поднялась в спальню. Где-точерез полчаса Тагаев тоже поднялся наверх, осторожно прошел в комнатунапротив, дверь он оставил открытой.
– Эй, – позвал он, – какие планы на утро?
– Утром и посмотрим, – буркнула я.
С утра погода опять испортилась, вместо солнца низкие тучи,накрапывал дождь, затяжной, холодный. Мне и в добрый день нелегко подняться спостели, а уж в такой, как этот, лучше б вовсе на свет не рождаться.
Скрипнула дверь, послышались тихие шаги, тут выяснилось, чтоСашки рядом нет.
– Это уже слишком, – разозлилась я и спустиласьвниз.
Пес ни свет ни заря залег возле телевизора, включить теликмог только Тагаев, Сашка пока до этого сам не додумался, и я решила, что онпарень не простой и, вполне возможно, обрел в моей собаке родственную душу.
Я набросила плащ прямо на пижаму и позвала, скорее извредности:
– Идем гулять.
Сашка неохотно сполз с кресла. Прогулка нам обоимудовольствия не доставила, и мы сократили ее до минимума, но я все равно успелавымокнуть, что настроения, мне, понятное дело, не прибавило. Я вошла в холл,сбросила плащ и направилась в ванную, чтобы вымыть Сашке лапы. Из кухни появилсяТагаев.
– Идите завтракать. – Надо полагать, он у настеперь в роли домохозяйки.
Я не торопясь высушила Сашку феном, потом переоделась ипоявилась в кухне где-то минут через двадцать. Меня ждали. Тагаев сидел застолом, пес тут же, на стуле, выглядело это забавно, обоим ничто не мешалопоесть и убраться восвояси.
– Ты все еще переживаешь или на тебя дождь такдействует? – спросил Тагаев.
– Дождь, – кивнула я. – Во сколько твоявстреча?
– Вечером.
– Тебе не обязательно сейчас отправляться со мной.Ментам я тебя не сдам, смысла не вижу. А если за мной слежка, лучше тебеостаться здесь, везение – штука не постоянная.
– Ты не думаешь о том, что это может быть опасным? –поразмышляв, спросил он.
– Если они решат от меня избавиться, ты вряд липоможешь. – Он вдруг засмеялся, откидываясь на стуле. – Чем обязана?
– Так, проехали… Ладно, поезжай, а мы останемся здесь.
Первым делом я поехала в больницу. Состояние Лялина назвалистабильным, но к нему опять не пустили, потом к Вешнякову, потом до бесконечностиобивала чужие пороги. Думаю, людей уже тошнило от моих вопросов, если честно,мне от них было не лучше.
В восемь вечера позвонил Тагаев:
– Сможешь подъехать через полчаса?
Через двадцать минут я уже въезжала в гараж, закрыла ворота,и он тут же вышел из холла.
– Едем или сначала поужинаешь?
Его забота о моем желудке вызывала восхищение.
– Поехали. Где состоится встреча?
Он устроился на заднем сиденье и принялся втолковывать.
– Сейчас поедем к парку Дружбы, там свернешь впереулок, я покажу, переулок крошечный, туда типы на “Опеле”, или на чем онитам сегодня, сунуться не рискнут, первый дом с проходным подъездом, так чтоменя не засекут. Ты обогнешь квартал, минут двадцать дурака поваляешь иподъедешь к Поварской, третий дом, во дворе я тебя буду ждать. Кстати, если ужу тебя будет двадцать минут, заскочи в супермаркет. Холодильник пустой, а япожрать люблю. – И сунул мне кредитку.
– Ты мой гость, – съязвила я, удивляясь самойсебе.
– Я помню, – спокойно ответил он и бросил кредиткуна сиденье рядом.
Через полчаса я въезжала в переулок, притормозила, косясь взеркало, Тагаев вышел и тут же скрылся в подъезде, а я поехала в супермаркет,размышляя о том, как я должна поступить с его кредиткой. Самое смешное, что этоменя действительно занимало. Приходилось признать, он здорово действовал мнена нервы, в основном потому, что вопреки своей внешности вовсе не напоминал“удачливую шпану”, как изволил выразиться Дед, а я уже в том возрасте, когдавзгляды менять нелегко, это раздражает, мир представляется весьма шатким,лишенным приятной неизменности.
Впрочем, есть в этом мире нечто никогда не меняющееся:настойчивое желание одного индивида избавиться от другого, в этом очень скоро ясмогла убедиться. Загрузила пакеты в багажник, то и дело поглядывая на часы, итут грохнул первый выстрел. Он разорвал сонную тишину города с этим бесконечнымдождем и пустынными улицами и поверг меня в панику. Именно паникой я могуобъяснить свои последующие действия. Вместо того чтобы сесть в машину инаправиться к месту встречи, здраво рассудив, что стрельба в городе касаетсямилиции, но никак не меня, потом, выждав положенное время и скорее всего никогоне дождавшись, проявить интерес к тому, что произошло, и в конце концов отправитьсядомой, пусть менты возятся на здоровье с очередным убийством… Так вот, вместовсего этого я, бросив машину, бегом припустилась к парку, к тому моментуодиночный выстрел сменила пальба и стало ясно: там настоящая баталия.
Кусты сирени скрывали от меня поле боя, но скоро стало ясно:пальбу ведут справа, боевиков несколько и они берут местность в клещи, теперьи слева пальнули. Я пересекла совершенно пустынную дорогу, что неудивительно, ане худо бы, между прочим, милиции появиться, достала мобильный и тут жеполетела в кусты, потому что стреляли совсем рядом. Тагаев где-то здесь, отпереулка, где я должна была ждать его, парня отрезали, а если он попытаетсясмыться через парк, его неминуемо подстрелят, парк – это хорошо, но от соседнейулицы его отделяет дорога, а она-то как раз отлично простреливается.