– А вы? – спросил Квин судью Блэнтона.

С тех пор как вошли Квин и Лили, Блэнтон не двинулся с места. Он сидел неподвижно, обхватив ладонью горячую чашку кофе. Судья выглядел словно с похмелья, рядом с ним на полу стояло блюдце, на котором валялись окурки.

– Ты уверен, что я смогу быть тебе полезен? – произнес он.

Квин кивнул.

– У меня дробовик и старая винтовка М-1 в сундуке, – сказал Блэнтон. – Только на прошлой неделе вынимал их, чтобы показать мальчишкам. Работают как надо.

– Говри блокирован на площади, – сообщил Квин. – Нам нужно удержать его там, чтобы он не вырвался.

– Уэсли действительно якшался с этим говнюком? – поинтересовался Варнер.

Квин кивнул.

– Кто поедет со мной? – спросил Варнер. – У меня начинают зудеть пальцы.

Говри шагал вдоль рядов продовольственного магазина при автозаправке, передавая своим парням чипсы, кусочки вяленой говядины, литровые бутылки лимонада. Перед этим бандиты пытались выбраться из города, но натолкнулись на блокпост из двух патрульных. Говри, не говоря ни слова, объехал его в своем черном «камаро» и решил воспользоваться другой дорогой. После встречи с третьим блокпостом он вернулся на автозаправку, заправился до предела и приказал парням сделать то же самое.

– Предстоит бой, – предупредил он. – Надо быть готовым.

Отец Говри ехал во второй машине. Чарли Бут сидел рядом с ним на пассажирском месте. Вишневый «эль-камино» был снабжен одноместными сиденьями, оборудованными освежителями воздуха с изображением голых девиц. Отец Говри не был уверен в эффективности плана своего сына и, пока тот вместе со своими парнями совершал ограбление магазина, сопровождаемый удрученным клерком, разговаривал с Дитто.

– Мне кажется, мозги моего мальчика не в порядке.

Дитто кивнул в знак согласия.

– Зачем ты вернулся, черт возьми?

– За деньгами.

– Деньги и женщины погубили много прекрасных людей.

– Хотите бежать? – поинтересовался Дитто.

– Он убьет меня. И тебя тоже.

– Я все-таки попытаюсь, – сказал Дитто.

Отец Говри дозаправил бензобак и повесил наливной патрубок на место.

– Нет. Я обещал помогать ему. Это мой мальчик.

– Вы будете в меня стрелять, если я попытаюсь бежать? – спросил Дитто.

– Возможно.

Дитто всматривался в Главную улицу, ведущую в деловую часть Иерихона. Впереди он заметил какое-то возвышение, как раз на уровне зимнего солнца. Кто-то лез на старую проржавевшую водонапорную башню с ружьем за спиной.

– Что ты там заметил? – спросил отец Говри.

– Ничего, – отозвался Дитто с улыбкой. – Едем.

– Стоп, – сказал отец Говри. – Погоди минутку.

Дитто обернулся и увидел, что дорогу им перегородил вездеход Джимми. К автозаправке шла Лена с ребенком на руках. Она открыла рот, не зная, что сказать.

Чарли Бут выбежал ей навстречу и втащил внутрь салона.

– Ты видел когда-нибудь двух забияк в одной машине? – осведомился отец Говри с глумливой ухмылкой.

Лили собрала мужчин на Южном Мэне, в месте, которое раньше было железнодорожным депо, предоставив сразу же Блэнтону, Эду Варнеру, мистеру Джиму, Буму и Квину полицейские функции. Варнер поинтересовался, законно ли это, и судья Блэнтон разъяснил, что Лили исполняет обязанности шерифа и вправе назначать помощниками тех, кого считает нужным. Варнер был удовлетворен и отправился на водонапорную башню, сказав Квину, что пришьет Говри, как только тот высунется.

– Где Джордж и Леонард? – спросил Квин.

– Почему, по-твоему, я отказалась от двух помощников?

– В связи с Уэсли?

– Нет. Просто они трусы.

Лили, держа ружье 12-го калибра и жуя резинку, пошла в направлении городской площади, откуда предстояло двинуться к северу, к автозаправке, где собралась банда Говри. Судья Блэнтон нес в руках, покрытых старческими пятнами, старый дробовик 16-го калибра фирмы «Браунинг». Рядом с ним ковылял мистер Джим в шляпе 3-й армии с помповым дробовиком 12-го калибра.

У Бума было ружье для охоты на оленей, «анаконду» 44-го калибра он засунул за пояс.

Квин нес старую винтовку М-1 Блэнтона с заряженной обоймой и с запасной обоймой в кармане куртки. Старик сказал, что винтовка фактически принадлежала ему, так как он стрелял из нее раз в году. Ружье находилось в хорошем рабочем состоянии.

Группа взобралась на холм по железнодорожным путям и двинулась дальше к городу мимо блокпоста, установленного двумя полицейскими близ Юпоры. Лили подозвала мужчин к себе. Квин отслеживал каждое движение в дверях или на крышах городских магазинов.

Он заметил Эда Варнера, этого безумного старика, на ржавой водонапорной башне, где он уже нашел опору для снайперской винтовки, целясь в район северной оконечности площади и автозаправку.

– Я не просила его это делать, – заметила Лили, идя рядом с Квином.

– Не должна была просить.

– Он сможет сделать выстрел?

– Во сне.

Блэнтон тащился рядом с Бумом. В левой руке Бум держал на весу ружье. Мистер Джим бодро шагал, держа дробовик стволом вверх, словно они вышли поохотиться в субботу на перепелов. Они проследовали мимо цветочного магазина Коутлера, мимо бывшего магазина скобяных изделий, аптеки и универмага. Теперь от здания остались одни каркасы. Выбитые окна клуба чудаков и пункта оплаты чеков на нижнем этаже были забиты фанерой.

На балконах пусто. Городок обезлюдел после ограбления банка. Контуры старых кирпичных зданий искажал слабый зимний свет. Аллеи и дороги продувал пронизывающий холодный ветер. Слышался вой сирен и гул летающих вертолетов. По словам Лили, они прилетели из округа Ли. Подкрепление прибывало в округ Тиббеха каждую минуту.

– Они никуда не денутся, – сказал Квин.

– Мне хочется, чтобы ты разделался с Говри.

– Как поживаешь, Бум? – поинтересовался Квин, когда они проходили мимо памятника ветеранам с пушкой, установленной в основании, американским флагом и флагом ветеранского клуба, развевающимися над головой.

– Кажется, мне нравится быть помощником шерифа.

– Это лучше, чем сидеть в тюрьме? – спросила Лили.

– Лучше, – согласился Бум.

На памятнике были выбиты в граните имена солдат, погибших в Первой и Второй мировых войнах, и далее войнах в Корее, Вьетнаме и в Заливе и, наконец, в той войне, которую называют глобальной войной против террора. В последние десять лет к ним добавились шесть новых имен солдат. Квин всех их знал.

Квадратные городские часы, установленные на старом магазине, еще работали. Они показывали около трех часов ночи.