– Да уж, – вздохнул Макс. – А что касается разговора, Блю, не думаю, что им необходимы слова.

– К сожалению, мы ничем не можем им помочь, – сказал Роше. – В жизни отца Сайруса навсегда останутся две вещи, которые владеют его сердцем и умом. Вернее… Я не очень удачно выразился, но вы меня поняли.

Блю с грустью посмотрела на Мэдж и Сайруса и перевела взгляд на зал.

Столы, накрытые скатертями в белую и красную клетку, окружали танцпол.

Из огромных окон открывался великолепный вид на покрытые лесом холмы.

К потолку было приклеено такое количество визитных карточек, что они могли служить хорошей звукоизоляцией.

– А вот и мистер и миссис Жирар, – сказал Макс, указывая на дверь.

Реб, Марк, Джилли и Гай приехали все вместе. Они вошли в фойе и стали весело приветствовать гостей.

Затем появилась жена шерифа Вивиан со своей матерью Шарлотт и отцом Спайка Гомером. Шарлотт, молодая очаровательная хохотушка, была много лет помолвлена с вечно хмурым Гомером, что стало предметом постоянных толков в городе. Жители спорили о том, когда же, наконец, будет назначен день их свадьбы.

Блю было неловко за свое не очень приподнятое настроение.

– Мне надо будет познакомиться с теми, кого я еще не знаю.

– Не волнуйся, положись на меня, – сказал Роше. Он незаметно провел рукой по ее спине и обнял за талию. – Дай всем время освоиться.

Гостей становилось все больше, вереница людей тянулась от входной двери к фойе и затем рассредоточивалась по залу. Роше казалось, что некоторые пришли сюда словно под конвоем.

Он искоса поглядывал на Мэдж и Сайруса, но ничем не выдал своих мыслей.

– Ты заготовила убийственную речь, Блю? – спросил Макс.

– Думаешь, это необходимо? – усмехнулся Роше.

– У него всегда было своеобразное чувство юмора. – Макс кивнул на брата. – Ты меня понимаешь.

Блю нравилось наблюдать за их шуточными перепалками.

– Соберитесь, – сказала она серьезно. – Я должна убедить всех граждан, что новая школа принесет много пользы Туссэну. У детей появится возможность получить достойное образование и хорошее воспитание. Город только выиграет, если жители будут обладать всеми необходимыми навыками и знаниями для того, чтобы город развивался.

– И наши с Роше дети тоже, – добавил Макс. – Когда они у него появятся.

Роше внимательно посмотрел на брата и понял, что он вовсе не шутит.

К счастью, Блю была занята своими мыслями и не обратила внимания на то, какой оборот принял разговор братьев.

– Прежде всего, – продолжала Блю, – нужно, чтобы они сделали пожертвования.

Никто не знает, что ждет нас в будущем. Роше думал, что он почти не знает эту женщину и не может предполагать, как долго продлятся их отношения. Надо признать, она хорошая ученица. Она стремилась к новому, и границы ее познания постепенно расширяются. Он едва сдержал улыбку. У Блю, несомненно, была дихотомия[7] . В ней одновременно уживались страх и уверенность в себе, скромность и развязность, строгость и любовь к веселью. С каждым днем Роше открывал для себя все новые качества Блю, ему никогда не было скучно. Сейчас она была сама серьезность, а несколькими часами ранее скорее напоминала искушенную развратницу.

– У меня для всех сюрприз, – услышал он голос Блю и наклонился ближе. – Учтите, это секрет.

– Ты можешь нам доверять, – сказал Макс.

Блю загадочно улыбнулась.

– Не тяни, – не выдержал Роше. – Это что-то хорошее?

– Потрясающее, – кивнула она.

– Поздравляю! – воскликнул Макс. – Эй, братец, она боится щекотки?

– Откуда я знаю, – пожал плечами Роше. – А что?

– Если боится, мы могли бы заставить ее говорить быстрее.

– Я могу вообще ничего не сказать. – Блю вглядывалась в лица гостей, разочарованная тем, что не видит среди них человека, который обещал оказать Сент-Сесиль существенную помощь. – Пожалуй, действительно не стоит.

Ей лучше помолчать. Блю молила Бога, чтобы вечер прошел удачно и она не провалила такое важное мероприятие.

Готро и Долл Гиббс вошли в зал в обществе Озэра и Лил. Готро был в неизменном джинсовом костюме. Он всегда носил вещи только из такой ткани.

Лил снова изменила цвет волос и предстала перед обществом жгучей брюнеткой. Она подняла голову и скользнула взглядом по залу. Вскоре она нашла, кого искала, и ринулась вперед. Блю внутренне сжалась. Лил направлялась к ним. Она встала напротив Роше и уверенно посмотрела на него.

– Мне надо с вами поговорить. Наедине.

Он открыл было рот, чтобы отказаться, но решил не привлекать всеобщее внимание. Роше медленно пошел следом за Лил, которая резко повернулась на каблуках и помчалась в дальний угол зала, где стояли музыкальные автоматы.

– Скоро вернусь. – Он махнул рукой Блю и Максу.

Зажигательная музыка Свомп Дог поднимала настроение, многие пары танцевали.

– Я давно должна была это сказать. – Лил решила не тратить время. Она стояла так близко, что Роше вынужден был вжаться в угол. – Иногда, конечно, можно что-то сказать, не подумав, но я была так ошарашена этой аварией, сейчас все становится серьезнее. Я была так расстроена. Едва не умерла.

Из всего сказанного Роше понял только, что она имеет в виду аварию, в которую попала года два назад.

– Слава богу, все закончилось хорошо, – успокаивающе произнес он.

– Я не должна была никому рассказывать о вас. По крайней мере, не так.

Лицо Лил покрылось пятнами. Роше не стал ее перебивать, давая возможность высказаться. Скорее всего, именно она застала их с Ли. И было это в тот самый вечер, когда произошла авария.

– Но что такая добропорядочная женщина, как я, может знать об изнасиловании?

Роше закрыл глаза.

– Думаю, я все не так поняла. Ведь у всех разные причуды, кто-то делает так, кто-то иначе. Верно?

Роше кивнул.

– У людей разный темперамент. Так? Вы ведь психиатр и разбираетесь в этом. Кто знает… – Лил нервно откинула со лба темные кудряшки, – может, нам всем бы понравились такие штучки, если бы мы были такими же сладострастными. Да и Ли, похоже, была не против.

У Роше не было никакого желания продолжать этот разговор.

– Это все? – спросил он.

– Ну да, только Озэр тоже хотел вам что-то сказать.

Роше сжал зубы и промолчал.

– Он куда-то вышел, – тараторила Лил, – но скоро вернется. Я ему передам, что вы хотели с ним поболтать.

Роше несколько секунд смотрел на нее, удивленно подняв брови.

– Да, – наконец, сказал он, – будь добра.