– Это были плохие женщины. Очень плохие! Ты даже не представляешь, насколько. Кто-то должен был это сделать…

Спина уткнулась в стену. Я медленно поднялся, ведя пальцами здоровой руки по бетону. Нащупал угол. Судя по всему, из залы не было другого выхода.

– А я сглупил, конечно, ей-богу, – звук голоса стал чуточку ближе. Неслышно ступая, Палыч выходил на середину залы. – Нужно было закончить свои дела и просто уехать – ты же все равно ни хрена не видишь…

Но вот незадача, не успел сообразить. Никогда мне не везло, Мишка… Хотя сегодня больше не повезло тебе.

Я начал медленно пробираться вдоль стены, обходя его по широкой дуге. Еще немного, и получится проскользнуть мимо, к выходу.

Тишину разорвала звонкая мелодия.

Телефон!!!

Я рванул за шнурок, выпрастывая гаджет из-за шиворота – отшвырнуть прочь! – когда выстреливший из ниоткуда удар угодил в голову, сбивая с ног. На миг сознание помутилось. Телефон продолжал звонить, где-то бесконечно далеко. Раздался торжествующий крик Палыча.

– Попался!

Новый удар пришелся по ребрам, выбивая дух. Во тьме чиркнуло по бетону лезвие, а потом запястье взорвалось адской болью, когда неимоверная тяжесть опустилась на руку. Хрустнули кости.

Я завопил.

Тяжесть исчезла.

– Получай, ты, мелкий…

Очередной удар не случился – мазнув по лицу, подошва улетела куда-то вбок. Палыч вскрикнул, теряя равновесие, заваливаясь вперед. Вторая нога запнулась о мое распластанное на полу тело, и массивная туша с воплем ухнула вниз. Я скрючился на краю, ощущая близость невидимой пропасти.

Снизу раздался глухой удар.

Раздавленное запястье превратилось в пылающий очаг боли. Подавляя стон, я нащупал каким-то чудом уцелевший телефон, нашел кнопку принятия вызова.

– Ярик…

– Миша, ты где?! Тут связанная девушка, и… черт побери, ты в порядке?

– Нет, – выдохнул я, баюкая поврежденную руку. – Нет, но не переживай. Все будет хорошо.

Канава у недостроенного корпуса оказалась глубокой ямой, доверху заваленной строительным мусором, землей и палыми листьями. После тщательных раскопок полиция обнаружила восемь трупов разной степени разложения. Первым четырем было по меньшей мере несколько лет. Из-за длительных периодов между исчезновениями их и не думали связывать в серию.

Впрочем, наказывать оказалось некого. Доха Вадим Павлович, маньяк-насильник, был найден мертвым на дне шахты лифта в заброшке, совсем недалеко от своих жертв. Улики, обнаруженные в его квартире, доказывали причастность бывшего охранника НГУ к совершенным убийствам.

Уцелевшую девушку, спасенную моим появлением в лесу у заброшки, звали Надеждой. Неожиданно для меня мы неплохо сошлись за время, пока велось следствие. Она училась в магистратуре на физика-ядерщика, всего в двух кварталах от нашего дома, и иногда забегала поболтать.

Ярик, собирающий новую версию помощника взамен уничтоженного первого прототипа, вовсю подкалывал меня, поздравляя с завоеванной красоткой. Остряк… Я всякий раз пожимал плечами и улыбался. У Нади нежный мелодичный голос, и ее общество действительно было мне приятно. Что же до внешности – я уже говорил брату свое мнение по этому поводу.

Есть такая особенность у слепых. Для нас каждая девушка выглядит на десять из десяти.

Дмитрий Лазарев

От семечек щипало язык и хотелось пить. Сунув руку в карман, Руслан выгреб последнюю горсть и высыпал остатки перед собой. Тут же, словно по команде, с крыши вокзала слетели голуби. Приземлившись перед скамейкой, птицы закурлыкали, захлопали крыльями и принялись клевать семечко за семечком.

Руслан прикурил сигарету. Уставился на голубей. Они напоминали ему крыс. Жирных крылатых крыс. Прыгающие среди них воробьи были похожи на мышей-полевок, и черт знает почему, но воробьи нравились Руслану гораздо больше. Мелкие, неуловимые, наглые…

Засмотревшись на птиц, Руслан потерял счет времени и очнулся, лишь когда истлевший фильтр сигареты обжег пальцы. Выматерившись, парень выбросил окурок и взглянул на часы. До автобуса оставалось полчаса. Руслан тяжело вздохнул.

В душное здание вокзала возвращаться не хотелось, но и сидеть на скамейке под палящим солнцем было невыносимо. Оглянувшись по сторонам, Руслан поискал место, где можно укрыться в тени, и тут его взгляд остановился на двух странных черногрудых воробьях, которые будто застыли на тонком металлическом заборе. Они были раза в полтора крупнее своих сородичей и, в отличие от других, даже не смотрели в сторону семечек, рассыпанных на асфальте.

Эти воробьи смотрели на Руслана.

– Ну что? – с раздражением спросил парень. – Что вам надо?

Он махнул рукой, изобразив, будто кидает камень, но черногрудые птицы даже не пошевелились. Словно чучела в музее, они сидели неподвижно, вцепившись когтями в железную жердь, и чем дольше Руслан на них смотрел, тем тревожнее звенело под сердцем.

В памяти всплыл недавний сон.

Затем фотография.

– Надо же… – буркнул под нос Руслан, вспомнив название деревни, в которую собирался ехать.

Он достал телефон, открыл «Инстаграм» и нашел профиль сестры. Медленный Интернет долго грузил страницу, но в конце концов разноцветные квадратики отобразились на экране. Руслан ткнул пальцем в верхний слева и в очередной раз уставился на последний снимок Кристины.

Фотография была сделана из салона машины. С переднего пассажирского сиденья. В нижней части снимка можно было разглядеть бардачок – с круглой кнопкой и аккуратным вмятым прямоугольником. Руслан знал, что обычно на месте вмятины крепится серебристая панелька с надписью «ЖИГУЛИ» или «LADA». Судя по форме лобового стекла, снимок был сделан Кристиной из «пятерки». Или, может, из «семерки». Хотя и в этом Руслан не был точно уверен, потому что плохо разбирался в машинах.

Главное, что его интересовало на фотографии, – это дорожный знак. За грязным треснувшим стеклом автомобиля виднелся синий прямоугольник с белыми буквами: «ВОРОБЬИНАЯ».

Руслан поднял взгляд от телефона и посмотрел на забор. Черногрудые птицы исчезли.

Парень глянул в одну сторону, затем – в другую, закрутил головой, но странных воробьев и след простыл. Только обычные – мелкие – путались под ногами и прыгали среди жирных голубей, пытаясь отвоевать остатки семечек.

Руслан пожал плечами и, прикурив новую сигарету, вновь уставился в телефон.

Дорожный знак стоял на обочине разбитой отсыпной дороги. За ним – высокие сосны и кусочек голубого неба. Под фотографией была подпись, оставленная Кристиной:

«Здесь живет русское колдовство».

Снимок выложен тринадцатого июня. Сегодня – двадцатое. И за всю неделю от Кристины больше ни слуху ни духу. Телефон выключен, и страницы всех социальных сетей показывают, что в последний раз сестра выходила в Интернет больше семи суток назад.