аллегорией границы, т. е. ограничивающей мистической линией, подвластной лишь духам воды или божеству.

Присваивая себе земли Малой Азии, северной Индии, Ближнего Востока, древние туранцы-паны (яваны) переносили старые топонимы и гидронимы из Сибири в новые места. Расчет был прост: снискать к себе расположение старых богов, утвердиться на новых территориях, расширяя собственные пределы. Ведь изначально люди именно их рассматривали в качестве указателей территориальных границ, олицетворения мест (см. река Раса).

У сибирских племен пан и суваров (субаров) для этого имелись свои «воды» и «горы» – пристанище духов предков, богов, чтобы не покинули они здешних мест. Покушающиеся на чужие рубежи, пересекающие чужие реки (сэб, сув), горные перевалы заслуживали проклятия (сэбэрэг). Панический страх могли навести пани на чужаков при переправе речных границ. После смерти неприкаянная душа врага блуждала без приюта, его посмертное «я» (мана) утрачивало свою земную сущность. Его тело, ограничивающее душу – «я», под воздействием изначального водного хаоса как бы распадается на составные элементы.

Вспомним строки из гимна «Ригведы», где пани с удивлением встречают переправу посланника ариев Сарамы через «запретную» реку Расу (Мрассу), носившую имя Сибирген. Это слово этимологизируется от «сип» (хак.) – речная протока или «си» (хак.) – линия, черта. Сравните созвучные слова su (сан.) – нить или «су» (тюр.) – вода.

Трудно отказаться от мысли: некогда у народа пан эти священные реки Расы (Кимрас, Ольжерас, Растай, Симрас, Растат, Израс, Кяраса, Ак Марас и т. д.) были некой схемой, «линией», а порой и границей того или иного пути в Минусинскую котловину. Эти реки также играли роль не только рубежа, но и связующего звена между обособленными зонами мироздания.

Мифологическое мышление андроновского человека ключевое значение придавало стихии воды. Перейдя священные «солнечные» реки Расы Кемеровской области и горы Алатау с Запада на Восток, сибирский индоевропеец вторгался в пределы Rasa-tala.

В эпической космографии Раса-тала – это ад, подземное царство, расположенное под семью подземными мирами Паталы (подземный мир нагов – змей). Tala-loka (сан.) – преисподняя, подземный мир. См. tala (сан.) – 1) равнина, долина; 2) дно, глубина; 3) ладонь; 4) поверхность, плоскость. От этого же слова tala происходит тюркское «талай» – море, связывавшееся в сознании с принадлежностью к иному миру.

Из сакрализации границ возникали обряды, ритуалы во имя сохранения их нерушимости. Живя обыденными заботами, паны всегда ощущали некие неприкосновенные границы, в пределах которых находится их родина. Ни время, ни пространство, ни соблазны чужбины не властны над чарующим, манящим зовом родных пенат. Считается, что слово «пенаты» (родной дом, кров) происходит от имени древнеримских богов – покровителей домашнего очага. Можно предположить, что первая часть «пен» слова «пенаты» – это тюркские огласовки слов «пан» (защита, страна), «пана» (убежище, укрытие).

Сокровенность мест обитания панских племен соотносилась с природной «крепостью» в виде запретных рек – линий (нити, веревки): «сиб» (сип) (тюр.), «сув» (сэв) (тюр.), «су» (тюр.) – вода или su (сан.) – нить.

От одноименных слов «сув», «сэв», «сиб», а также «сiве», «све» или sva происходят понятия, связывавшиеся с «границей» (собственностью), защитой места, кошаром (каш/ала) для скота, а позже и крепостью. Возможно, словом «све» древние называли загоны для скота. На наш взгляд, вся территория Минусинской котловины представлялась неким сакральным загоном – сваром или сув/аром. В одной из легенд «Ригведы» читаем: «Свар – сакральный загон, место освобождения коров – сияния Зари и Сурьи». (Изначально «свар» не само солнце).

Выскажем предположение, после одного из сражений между соседними племенами, каковыми были андроновские арии и паны – предки местных табанов и саков (сагайцев), хубанов (кумандинцев и тасов), и возник солнечный миф о загоне – кошаре (Кош/але) для коров, о «Сваре». Создавая свои величественные гимны на севере Индии, потомки сибирских ариев упоминают об окуневских крепостях све, которые будто бы «Индра разрушил сотнями».

Вот как выглядит одно из указаний на эти события, имеющееся в «Ригведе»:

«Сюда придут риши, возбужденные Сомой…

Они поделят между собой этот загон для коров.

Вот тогда Пани изрыгнут эту речь».

Этимологическая связь хакасского слова «све» (крепость) с индоевропейским sva, т. е. родственность их, не должна вызывать сомнения. Изначально, конечно же, слово «све» не означало крепость, как его понимают некоторые историки и археологи, а сакральным «загоном» – Сваром.

Нам следовало бы рассматривать этимологическую связь индоевропейских слов «sva» (сан. – свой), «себе» (рус.), т. е. собственный, и «собор» или «забор» (сэбэр, север) прежде всего как цепочку: «сiве» (хак. – юрта, дом) – «субур тас» (хак.) – каменная плита ограды древних могил; ср. русск. «забор», «собор»).

Словом «сэбэр», впрочем, как и sva (свар), называли не только свои рода и племена, но и места своего обитания, свои крепости и города. Сравните, «Сэбэр» (Урус Сэбэр) (булг.) – город Новгород Северский; sva (сан.) – свой, собственный; sva-nagara или sva-pura – свой город; sva-desha – своя страна, родина. Все эти одноименные слова так же соотносятся с хакасским «све» – крепость.

Идея природной крепости «све» (сiве) у народов Сибири сформировалась на территории Саяно-Алтая во II тыс. до н. э. «Свар», появившийся позднее в ведийских источниках Индостана, является отголоском древней «северной» родины праариев, древних угров, пратюрков и некоторых древнескифских народов.

В трудах Геродота несколько раз встречается сочетание слов со значением «земля и вода». Понятие, передаваемое словами yer-sub или yär-sub, букв. «земля-вода», у древних тюркоязычных народов было священным (см. др. – тюрк. выражение ıduq yär-sub – священная родина; казахское jer-suw – территория проживания и хозяйствования, родной край, родина). Несомненно, что в данном случае мы встречаемся с примером калькирования на греческий язык скифского выражения с сохранением специфической семантики.

Таким образом, «северный» след индийского «свара» (загона для коров) выводит индоариев на Саяно-Алтайскую землю.

Каменная карта сибирской ойкумены

Наиболее активные общественные и хозяйственные процессы происходили в бассейнах великих рек – Нила, Тигра, Евфрата, Инда, Ганга, Янцзы, Хуанхэ, конечно же, не исключением была и могучая река Енисей, не менее величественная. Освоение плодородных земель шло интенсивно еще с эпохи бронзы, люди вторгались в природу сильнее всего именно здесь, в долинах, а не где-нибудь в другом месте. Под пашню отводились лесные массивы. Сооружались сложные ирригационные системы, включавшие каналы, плотины, водохранилища. Под сельскохозяйственные угодья все шире использовались склоны гор, где паслось много скота. Древние племена и народы большое внимание уделяли конкретно-географическому познанию среды своего обитания. Поэтому простейшие картографические рисунки были известны еще в первобытном обществе, задолго до появления письменности.

Самая древняя из сохранившихся карт была создана в Шумере (Междуречье) примерно 2500 года до н. э. Она представляет собой рисунок небольшого участка местности, выполненный на глиняной табличке.