или Абан бия. Приставка «А» у монголов – символ уважения, а слово «пан» («бан») по-тюркски означает «люди», «народ». Вторая часть этого слова – «бу» (би): 1) родоплеменной князь; 2) староста (по булгарской рукописи). Тюркское слово «бий» в булгарских текстах передается термином «би» или «бу». Значит, «Абанбу» переводится с тюркско-монгольского как князь великого народа. У Геродота в «Истории», а также в енисейско-орхонской письменности фигурирует племя будин. Есть слово «абанат» (хак.) – заложник (из детей княжеской фамилии во времена средневековой Хакасии).

Возможно, имя Абан-бу (А/пан бий) предводителю древних Тюрков-Тугю (Тюкю) было дано по этногеографическому признаку. В переводе с тюркского языка оно могло означать также «вождь из пещеры». О какой пещере идет речь, мы уже рассмотрели выше (ср. созвучное тюр. – каз. слово «апан» – нора, берлога, т. е. в значении грот или пещера). А ведь некогда прототипом Абана (А/пана), предка древних Тюрков-Тукю (теке – козел), был козлоподобный Пан, т. е. рогатый кер/мес (Гермес), напрямую связанный с пещерой (там содержатся угнанные коровы).

В русской былине воспевается слава богатыря, который освободил не только племянницу Владимира, но и множество других пленных, томившихся в норе – подземелье Змея:

«Тогда Добрыня во нору пошел,

Во те во норы да во глубокие.

(Ср. тюр. – каз. «апан» – нора, Афон-гора, Аванские горы.)

Тут же мы читаем о норе, но уже как о пещере:

<…> И выходит тут змея было проклятая

Да из той было пещеры из змеиною.

<…> Опускается Добрынюшка с добра коня

И пошел же по пещерам по змеиным,

Из тыи же из пещеры из змеиною

Стал же выводить да полону он русского.

Много вывел он было князей, князевичев…»

В некоторых вариантах стиха предание о звере-Индре связывается со священными горами: «Живет тот зверь в Афон-горе…» Как мы помним, не только славянский Добрыня отправляется в дальний путь к пещерам Змея, но и Индра освобождает коров, мужей-героев, плененных Змеем, из пещеры. Таким же образом и современное слово «апан» (тюр. – каз. – нора) некогда имело значение «пещера».

Древнетюркские слова «а/пан» (великий народ), «абан-бу» (вождь из пещеры или предводитель великого народа), а также санскритское «пан» (уважаемый, почетный) одного этимологического источника. Все они восходят к значению «пан» – народ, который нужно соотносить с местом их обитания, т. е. с мифологической пещерой, ставшей их родиной – Чир-Со (Земля-Вода). Из той пещеры и «вышел» некогда аристократический род Апан (Апангиу).

Тюрки считали себя порождением земли, а вода часто служила символом другого мира – мира мертвых. Мира, в который уходит вода, мира подземного. Отсюда и угорское название «панг», кетское «бангоденг» – мифические «земляные люди», а также древнетюркское «А/пангиу» – аристократический род первых тюрков.

Относительно саяно-алтайских табанов (горных панов) мы с полной уверенностью можем утверждать их наиболее древнюю этногенетическую связь, по крайней мере, с «панами» как окуневско-андроновского, так и карасукского периодов.

Первые упоминания о саяно-алтайских пани мы приписываем летописцам «Ригведы». Не подвергая сомнению достоверность этих данных, мы приведем в более поздних косвенные сведения о возможных потомках древнего народа пани, которые содержатся в знаменитой работе Геродота в «Истории».

Греческий ученый, говоря о восточных скифах-саках (шаках) – потомков пани Саяно-Алтая, описывает их как «лысых людей», а рядом с ними за «высокими и недоступными горами» обитают «козлоногие люди», то есть паны. В тюркском языке «лысый» передается словом «тас» или «хох/пан», «хул/бан» – «лысый» пан (см. греческий Пан – козлоногий божок).

Можно предположить, что пани из «Ригведы», которых Геродот позже назовет скифами (саками), а также яваны (даваны-табаны) ранних индийских, греческих и китайских источников являются потомками древних саяно-алтайских панов.

Конечно же, этногенетические истоки геродотовских скифов (саков) VIII–VII вв. до н. э., с их более ранними историческими предками панами из Сибири или ведийскими пани, проследить довольно трудно. Тем не менее такую попытку необходимо предпринять. Трудность заключается, прежде всего, в отсутствии в древнетюркских письменных и рунических источниках этнонима «пан», в то время как этнонимы «табан» и «саки» хотя и отсутствуют в древнетюркских рунических надписях, но имеются в других летописных хрониках.

Так, скажем, в индийской «Махабхарате» (VIII–VII вв. до н. э.) они фигурируют как союзные племена яваны и шаки (см. выше). Напомним, до наших дней дожили башкирские роды дуван-табын, дуван-сакал, хакасский табан-сагай, т. е. паны-саки. Яваны-шаки известны в дальнейшем как сэбэры (сувары), маджары (мадары), тасы (дашты), чуды (чудры) и т. д.

Наиболее древними из известных скифских (сакских) племен Саяно-Алтая были (угроязычные) европеоидные динлины – носители Тагарской культуры, относящейся к периоду VII–II вв. до н. э. Конечно же, Геродот, ровесник той культуры, про Саяно-Алтай ничего не сообщает. «Отец истории» не указывает имя подзабытых панов в восточных землях, издревле обитавших в предгорьях Саяно-Алтая. Умолчание данного этнонима «пан» в трудах Геродота (как, впрочем, и в древнетюркских эпитафиях) объясняется тем, что данный этноним к тому времени уже входил в политическое объединение саков, именуемое обобщенно «скифы». Более того, до времен Геродота один из рассматриваемых ареалов восточных скифов-саков, не говоря уже о панах (яванах), расширился далеко на Запад, т. е. до северной Индии, Ирана, Малой Азии и Балканского полуострова.

В древности и средневековье тюркский этнос был широко распространен не только по Саяно-Алтаю, но и по Средней и Нижней Сырдарье, а на Востоке его границы простирались до Тихого океана. Эти регионы впоследствии не зря носили название «Дашти Кипчак». В древности современный Ташкентский оазис, вся территория Казахстана, Семиречье, Горный Алтай, Южная Сибирь и Восточный Туркестан считались родиной тюркоязычных народов, говоривших на различных диалектах.

Выясняя генетическое происхождение народа пан (пани), следует обратиться не к поздней туранской истории, а к начальной – к истории конкретного племени, ставшего объединительной основой для многих народов.

Трудно, конечно, не сопоставить приуральских табынов, тянь-шаньских табындыров (табандыров), ферганских даванов, казахских табанов с табанами из глубин Саяно-Алтая (с хакасским родом).

Мы не допускаем возможности существования примерно в одно и то же время в территориально отдаленных регионах племен или союзов племен почти тезок – индийских пани и сибирских панов. Несомненно, между ними непременно должны быть какие-то дальние родственные связи. Действительно, так же не вызывает сомнения то, что существовал один этнонимный источник у названий разновременных тюркского племени пан (табан), славянского пан (иван) и ведийского пани (яван).

По нашему мнению, этим источником и было упоминаемое в «Ригведе» племя пан или пани. На некоторых языках и диалектах название племени пан звучало как ман. Может показаться, что «ман» был одним из древнейших саяно-алтайских диалектных фонетических вариантов названий «пан». Но вряд ли следует абсолютно отождествлять названия