— Ну, теперь я узнаю прежнего Гурова, — одобрительно кивнул Орлов. — Я тоже полагаю, что отнестись ко всему этому надо серьезно. И учтите, что он знает Гурова, он знает, что Гуров работает не в МУРе, а в министерстве. Слушайте приказ, ребята, и, пожалуйста, без возражений и брюзжания. Оба дела объединяем моим приказом в одно общее. Это первое. Второе, создаем моим же приказом оперативную группу во главе с полковником Гуровым. Заместитель — полковник Крячко. Все дела отложить, список мне на стол, я разберусь, кому что передать. Дальше, где сейчас Мария?

— Тут он уже предусмотрел заранее, — улыбнулся Крячко. — Два дня назад я отвез ее в санаторий «Архангельское». Об этом никто не знает, кроме нас четверых и одного старого профессора психиатрии, с которым Гуров дружен.

— Ладно, уверен, что ты хорошо подумал, — задумчиво сказал Орлов. — Можно было бы поставить ей охрану, но это только привлечет внимание и расшифрует место нахождения Марии. А делать Гурова уязвимым нам сейчас не следует. Даю вам четыре часа на формирование сводной межведомственной группы и разработку плана работы. Первое — по форсированию розыска в рамках обоих дел. Второе — в рамках противодействия этому Режиссеру и по его розыску. Все, вперед, ребята!

Гуров сидел за своим рабочим столом и рисовал на листе чистой бумаги уже восьмой вариант схемы. С каждым разом схема получалась все более точной и полной. Крячко сидел верхом на стуле рядом, положив подбородок на руки. Капитан Морозов за столом Крячко просматривал разыскное дело и делал пометки в своем ежедневнике.

— Так, с временным радиусом мы определились, — сказал Гуров, снова чертя круг. — За время работы в министерстве я практически никого сам лично по суд не подводил. Тот, кто отсидел двадцать лет и более, это я округляю, на различного рода месть не способен. Ему бы скоротать остаток жизни и чтобы на лекарства хватило. А письмо писал человек, еще сильный телом и духом.

— А вы все равно рассматриваете только кандидатуры тех, кто пострадал от рук полковника Гурова? — спросил Морозов, оторвавшись от бумаг.

— Гуров уже давно в полковниках, — задумчиво ответил Крячко, сдерживая добродушную улыбку. — Понимаешь, Константин, те, кого сажал подполковник Гуров и даже майор Гуров, уже не помнят ни Гурова, ни папу с мамой…

— Патриарх, — хмыкнул Лев. — Все просто, временные рамки в десять последних лет работы в МУРе — самые подходящие для обиженных и для тех, кто на меня может иметь какой-то зуб.

— А может, это родственник того, кого вы посадили двадцать лет назад? Он только-только вырос для мести.

— Так гадать можно до бесконечности, капитан, — ответил Гуров. — Гадать, так и не приступив к работе. Отработаем этот временной отрезок, потом будем думать дальше, если не получим результата. Нельзя объять необъятное. Итак, Станислав, давай вспоминать заметные фигуры за тот временной промежуток. Ставлю задачу. Во-первых, человек получил реальный срок в районе десяти лет, и никак не меньше, потому что он настоящий преступник, а не шушера и не мелочь. Мелочь и шушера не станут мне мстить, им даже в страшном сне не приснится такая мысль.

— Слишком широко, — ответил Крячко. — МУР мелочью и шушерой не занимается. Там все клиенты подпадают под эту категорию. Дальше ставь ТЗ.

— Второе, — продолжил Гуров. — Преступление, совершенное этим человеком, заметное, хитроумное. Клиент никак не рассчитывал оказаться за решеткой, и для него было большим сюрпризом, что его поймали.

— Так, уже четче, — согласился Крячко. — Уже есть кого выделять из общей массы тех, кому колония дом родной и для кого воля — лишь время оглядеться, напиться и что-то совершить снова, чтобы вернуться в привычную среду. Для нашего клиента колония не есть привычная среда. Дальше.

— Третье, — согласно кивнул Гуров. — Это личность неоднозначная, с намеком на нездоровую психику, хотя экспертиза признала его здоровым. И еще он с нездоровой фантазией.

— Знаете, на что это похоже? — вставил Морозов, с интересом глядя на полковников.

— На фильм «Пила»? — улыбнулся Крячко. — Как там он говорил? Я хочу сыграть с тобой в игру?

— Нет. На другой избитый сюжет. Например, на одну из серий фильма «Крепкий орешек». Там тоже полицейского такой вот режиссер заставил стоять в центре Гарлема голым в табличкой на груди «Я не люблю черных». А потом давал ему задания и загадывал загадки. В фильме он оказался братом преступника, который погиб благодаря главному герою. Кстати, главный герой там был опустившийся и спивающийся бывший полицейский.

— Я как раз вполне допускаю, что и наш клиент — человек начитанный, и эти картины смотрел, — ответил Гуров. — Вот почему я и говорю, что он не заурядный уголовник, а человек с фантазией, человек, который нас в свое время удивил, который считал себя хитрее нас, считал себя неуловимым. Кстати, в результате наших сегодняшних размышлений мы получим реальный портрет подозреваемого из его дела. Будет с чем сравнить фоторобот.

— С этим направлением понятно, теперь следующее, — предложил Крячко. — Если все же преступление совершено именно против Левкина? Или против хозяина фирмы, которого кто-то решил подставить? И все это маскируется под месть Гурову?

— Это возможно, но лишь в том случае, если люди, организовавшие убийство Левкина, хорошо знают Гурова. Сразу вопрос: а откуда они его знают? Настолько хорошо, что им пришло в голову решение подставить именно его и отвести внимание следователей от истинных мотивов преступления.

— Ну, нормальная постановка вопроса, — пожал плечами Морозов.

— Нет, Костя, — отрицательно покачал головой Крячко. — Не нормальная. Должно же быть соответствие между мотивом убить Левкина и сложностью и трудоемкостью организовать подставу Гурову. Овчинка выделки не стоит. Если бы олигарха или депутата убили, тогда это реальные затраты. А из-за простого студента… Смысла нет. Его просто могли где угодно прирезать, без заморочек.

— То же самое я могу сказать и про бизнес, — вставил Гуров, — если ты имеешь в виду, что кто-то захотел пугнуть или испортить репутацию бизнесмену Лисину. Нет в этой области такой уж конкуренции, не с кем там воевать. И бизнес не очень доходный, чтобы из-за него подставлять вот так, с использованием особо опасных преступлений. Тоже не пропорционально.

На следующее утро после планерки Гуров положил Орлову на стол список подозреваемых из пяти человек и план работы по объединенным делам. Оба сыщика выглядели, мягко говоря, не выспавшимися до последней степени.

— Так. — Генерал нацепил на нос очки и взял со стола список Гурова. — Пять человек? С одной стороны, конечно, хорошо, но с другой… Вы уверены, что претендентов из практики Гурова всего пять?

— Уверены, — сразу же ответил Гуров и устало потер лицо руками. — Петр, мы всех перебрали, кто хоть в какой-то мере представлял собой личность. Личность незаурядную, пусть и в криминальной области. А такие в нашем деле попадаются, ты сам знаешь, не очень часто. И не каждый год. Мы ограничили себя во временных рамках годами, когда этот человек мог отсидеть, вернуться и все еще жаждать мести. Мы не уверены, что решили проблему и, стоит нам найти этих пятерых, все кончится. Но это наиболее вероятная версия. Параллельно будут отрабатываться и другие. Это азы разыскной работы. Кстати, там дальше перечень и других версий, но не так подробно. Морозов со вчерашнего дня уже работает по основной версии. Мы хотим получить информацию о том, где сейчас каждый из этих пятерых кандидатов.