– Нет. Я – жена Леши, и этого не изменить. Да я и не хочу. Если вы будете сдерживать свою неприязнь друг к другу, то сильно облегчите жизнь всем нам.

Мама сидела и только качала головой.

– Ты бредишь.

Я начала раздражаться.

– Мама, не ставь меня перед выбором между двумя дорогими мне людьми. Конечно, я всегда буду любить тебя как дочь, но мне бы не хотелось сводить наше общение к минимуму.

Мама некоторое время смотрела на меня и лишь потом неохотно кивнула.

Мы сидели в тишине и думали каждая о своем, пока через десять минут не вернулся Леша и не сменил маму. Ее я отправила спать. Часы показывали утро, пора отдохнуть.

Леша сел поближе ко мне, взял мою руку и прижался к ней щекой.

– Я так испугался за тебя… – сдавленно прошептал он.

– Мне тоже было страшно, – улыбнулась я.

– И чего боятся перед смертью?

– Того, что не сказали любимым о своей любви. Я так жалела, что не открылась тебе, не рассказала, как сильно я тебя люблю…

Наклонившись, Леша поцеловал меня, и это было так сладко!

– Я прижал бы тебя к себе, – шепнул муж. – Но нельзя. Пока нельзя.

– Расскажи, как все было, – попросила я.

Драг прикрыл глаза.

– Ужасно. Сначала я не понимал, почему вечером ты не пришла домой. Что случилось? А потом… Потом пришло сообщение от Инги. Я еще сначала не хотел его принимать, а когда принял, меня охватила ярость. Эта гадина предлагала обменять тебя на деньги и гарантию неприкосновенности. Ты лежала на полу, связанная, без движения… Это были самые ужасные сутки в моей жизни.

– Ты сразу обратился в отдел по контролю?

– Нет.

– С ума сошел? Почему нет?

– Я хотел как можно скорее вернуть тебя, поэтому приготовил денежный перевод и отправился в Центр, где и нашел вас. В контроль обратилась моя мама.

Леша посмотрел на меня жадным взглядом.

– Я думал, что мое сердце остановится от ужаса, казалось, мир перевернулся. А вас забрали вирусологи.

Я сжала руку Леши в попытке как-то его успокоить и поддержать. Пока вспоминал те дни, он словно осунулся весь и посерел.

– Надежды на твое выздоровление они не давали и, если бы не родители, я бы наложил тогда на себя руки. Но потом выяснилось, что ты вколола себе сыворотку.

– Хочешь сказать, она помогла?

– Благодаря ей ты жива и дышишь. Иммуностимулятор работает. Но, думаю, мало кто из ученых тестирует свое изобретение на себе.

– Зато теперь у нас есть последнее недостающее испытание, – улыбнулась я.

Ответная улыбка драга была несколько вымученной.

– Пока ты лежала здесь и врачи наблюдали, подействует ли сыворотка, я потихоньку сходил с ума. Неизвестность и ожидание убивали. Это было страшное время. Как я его пережил, не представляю. Думаю, только перепалки с твоей мамой и держали меня в реальности.

– Прости, пожалуйста. – На глаза навернулись слезы.

– Не извиняйся, тебе не за что извиняться. Это Инга во всем виновата и ее неконтролируемая, маниакальная жадность.

– Что с ней сейчас?

– Она весь этот месяц лежит без сознания. Но, думаю, выкарабкается. Ты же знаешь, что инопланетяне не умирают, а жаль.

– А что будет с ней дальше?

– Дальше она сама захочет уехать в самую дальнюю дыру космоса и спрятаться там понадежнее, чтобы ее никто и никогда не нашел. Моя семья употребит все свое влияние, чтобы она пожалела, что родилась на свет.

Я не стала переубеждать мужа и просить за женщину, которую, могу сказать без преувеличения, ненавидела. Она подвергла моих любимых людей тяжелому испытанию, как, впрочем, и меня, так что если теперь ей будет плохо, меня это ничуть не опечалит.

Проведя по лицу Леши кончиками пальцев, я нахмурилась.

– Когда ты последний раз нормально ел и отдыхал?

– Не помню, – хмыкнул он. – Мама иногда заставляет что-то съесть, но ей это не часто удается.

– Обещай мне, что сегодня ты нормально поешь, а вечером ляжешь спать.

– М-м-м…

– Не «м-м-м», а сделаешь как сказано!

Мы еще долго говорили о всякой ерунде, по большей части прижимаясь друг к другу и наслаждаясь нашей близостью, общением. А потом я услышала вопрос, которого давно ожидала:

– Алена, контролю еще не позволено тебя расспрашивать… Как ты оказалась в камере с вирусом, да еще и вколов себе иммуностимулятор?

Я видела, что Алексей боится ответа на этот вопрос, но не понимала, почему.

– Я пришла в Центр, потому что мне пришло от тебя сообщение, что ты меня там ждешь. А в итоге получила по голове. Если соотнести эти события с твоим рассказом, то получается, что она связалась с тобой сразу после этого. У Инги было мало времени на осуществление своего безумного плана, все должно было завершиться до утра.

Руки Леши сжались в кулаки, но слушал он молча.

– Она мне все рассказала, едва я начала расспрашивать. Инга рассчитывала взять с нас отказ от претензий и деньги, но в то же время понимала, что твой род не позволит ей после такого поступка спокойно жить. А значит, в той лаборатории должны были оказаться и ты, и я, чтобы можно было представить все как несчастный случай. Вот я и решила, что уж лучше я и она, чем ты.

– То есть ты сама… – потрясенно выдохнул драг и, вскочив, заходил по комнате. – Ты подвергла свою жизнь опасности только из-за того…

– Чтобы спасти тебя, – закончила я. – И поступила бы так снова, несмотря ни на что.

– А я не могу смириться с тем, чтобы ты так поступала. Значит, придется исключить из твоей жизни любые провокации. Так что берегись!

Я улыбнулась. Забота – это не то, чем можно напугать влюбленную женщину.

В первый же день после того, как разрешили массовые посещения, меня навестили подруги. Они зашли дружной гурьбой в палату и замерли, косясь на сидевшего у моей постели Алексея. Тот, поцеловав меня, оставил нас одних.

– Как ты? – бросилась ко мне Ара, на ее глазах блестели слезы.

– Со мной все уже хорошо, не переживай.

– Эх, если бы я добралась до этой Инги, я бы так нарушила ее личное пространство, она бы век меня помнила! – злилась Мира.

– Не вздумай! В твоем-то положении! – возмутилась я.

– А я еще попрошу Аша повлиять на это дело, чтобы, когда оно перейдет к «Пятерке», картина была мрачнее некуда, – не осталась в стороне Нара.

Посмотрев на подруг, я лишь счастливо улыбнулась и сказала:

– Девочки, я так вас люблю!