– Тьфу, бл#, ты чего так орёшь! – выругался он, открыв глаза. – Чёртовы эзотерики, вы совсем свихнётесь скоро! Просто какая-то побрякушка с индийского рынка…

– Кто его тебе зарядил? – я не слушал. – Ты должен познакомить меня с этим человеком! Я в первый раз вижу вещь, так надёжно закрывающую информацию. Можешь его снять?

– Да пожалуйста, держи. Хоть забирай насовсем.

– Эта вещь настроена под тебя, так что мне она не пригодится. А вот ты обязательно продолжай носить. Для руководителя лучшей защиты не подобрать.

Аккуратно положив браслет на приборную панель, я коснулся Сашиной мутной тёмно-красной ауры. На секунду я замешкался, но потом, затаив дыхание, решительно нырнул в неё как в плотное, давящее на виски болото. Теперь, когда я мог беспрепятственно сканировать его энергетику, оставалось только удивляться, как же я раньше не замечал в ней этих отвратительных чёрных пятен. Со стопроцентной уверенностью я готов был указать на каждый очаг опухоли в его внутренних органах. Я видел их так же чётко, как на аппарате УЗИ. Даже ещё чётче – словно я, подобно хирургу, запустил в него невидимый эндоскоп.

– Макс, ты занимаешься хернёй, – тем временем заявил мне оперируемый. – Может всё-таки поедем поработаем? Мне сегодня нужно ещё…

– У тебя рак желудочно-кишечного тракта, – тихим голосом произнёс я в ответ. От неожиданности он осёкся.

– Началось с поджелудочной железы. Потом селезёнка, желчный. Потом желудок и пищевод. Сейчас ещё печень.

На несколько секунд повисла пауза.

– Про печень я не знал, – растерянно отозвался он, справившись с удивлением. – Если так, то дела мои совсем плохи.

– Я всё это уберу. Не переживай, дело пустяковое.

Я ещё пока не знал, по силам ли мне такая задача, но всё же решил его подбодрить. Тем более что в светло-серых глазах товарища впервые за всё время промелькнула несмелая вера в мои способности. А вера – это самая важная составляющая любого успеха.

Следующие две недели я отважно бился в астрале с чернотой, которая исходила из его нутра. Я каждую ночь убирал эти чёрные цветы, растущие повсюду на его теле и разрушающие организм своими острыми корнями, но в течение дня они вырастали вновь.

Я тратил много сил на регулярные «прополки» и вместе с тем не видел никакого эффекта. Разве что Саша стал поспокойнее и меньше ругался. Он помирился с женой, уговорив дать ему ещё один шанс, и та забрала из суда иск о разводе.

Его отношение к работе тоже поменялось – теперь он более охотно вступал в конструктивные диалоги с подчинёнными, а не просто посылал их на все четыре стороны, как раньше. Всё реже и реже его окликали за глаза «Коршуном» и всё чаще отзывались о нём с одобрением. Более того, как я узнал из общения с новым младшим бухгалтером – любознательным студентом Димой – агентство перестало утаивать налоги и теперь перечисляло их государству в полном объёме.

Сотрудники были безмерно рады тому, что происходило в компании, и только я один ходил мрачнее тучи. Ни времени, ни желания радоваться этим изменениям у меня не было. Всё своё внимание я концентрировал на другом – пытался хотя бы на миллиметр уменьшить размер основной опухоли, но, увы, терпел полное фиаско. В итоге я понял, что без разговора с учителем мне никак не обойтись. Конечно, я знал, что помогать мне он ни за какие коврижки не будет, однако держать эмоции в себе с каждым днём становилось всё сложнее.

Внимательно выслушав за кружкой мате мой сбивчивый, отчаянный рассказ, Карл спокойно заключил:

– Да, есть кармические процессы, на ход которых мы не можем повлиять, как бы ни старались. И этот – один из них. Его можно только замедлить, но полностью затормозить – нет. Поэтому я бы искренне не советовал тебе в него влезать. Чем дольше ты будешь пытаться удерживать шестерёнки этого огромного механизма в неподвижном положении, тем вероятнее, что он в конце концов расплющит тебя своим весом. Меня в последнее время очень волнуют твои беспорядочные игры со смертью. Сначала ты спасал астралётчицу, теперь лечишь Алекса. Ты уж определись. Сколько можно перетягивать туда-сюда этот канат.

– Я тебя не понимаю. Ты мог бы объяснить попроще, что мне делать с Сашей?

– А что он сам говорит на эту тему?

– Ничего. Чудес не ждёт. На днях был у нотариуса и оформил завещание.

– Ну тогда давай поможем ему уйти. Пусть побыстрее отмучается.

– Ты с ума сошёл?!

– А почему нет? Если он собирается умирать, то в астрале это можно сделать просто и безболезненно. Покажем ему, как выйти из тела, а дальше пусть сам рубит свой серебряный шнур17 и…

– Он не собирается в ближайшие лет сто умирать! – уверенно перебил его я, не желая слушать дальше.

Сенсей в раздумьях почесал в затылке. Некоторое время он молчал, потом со вздохом резюмировал:

– Увы, на своём пути развития ученик неизбежно сталкивается с теми же ошибками, что и его учитель. Сможет ли он превзойти наставника и отыскать собственное верное решение – вот в чём главный вопрос…

Со всеми последними шокирующими событиями я выпал из жизни настолько, что упустил из вида очень много важных вещей, вплоть до даты календаря. А между тем, пока я в поте лица работал над энергетикой Алекса, сам до конца не понимая, от чего его лечу, уже давно начался декабрь.

О своём наступлении зима заявила, как это всегда бывает, неожиданно. В ту тихую и поначалу не предвещавшую ничего дурного воскресную ночь я плохо спал. Постоянно просыпался от одного и того же беспокойного сна, отмахивался от него и переворачивался на другой бок, однако вскоре снова туда возвращался. Мне снился лес – тот самый, в котором мы с Карлом проводили ритуал – и населяющие его обитатели, невидимые для обычного человека, но одним лишь своим видом способные напугать начинающего экстрасенса. Прямо как и тогда, месяц назад, мне стало тревожно и душно. Проснувшись в очередной раз, я подошёл к окну, чтобы немного проветрить комнату, и вдруг увидел, что за последние несколько часов всё вокруг замело снегом. Моя рука в этот момент намертво прилипла к оконной ручке – от неожиданности я оцепенел и не мог повернуть её, просто стоял, не отводя глаз от преобразившегося пейзажа.

Высоко в небе светила полная луна и, словно издеваясь надо мной, бросала холодные блики на искрящиеся сугробы. Глядя на мерцающие снежинки, я чувствовал волны адреналина, идущие от ног к голове. Сердце отстукивало быстро и гулко. Только сейчас до меня дошло, что мне следовало заранее предупредить Марину о будущем, а не дожидаться последнего момента.

Вернувшись в постель, я пару часов тщетно пытался выйти в астрал, но волнение не давало мне расслабиться. Мышцы были напряжены так сильно, будто я готовился сию секунду броситься в драку, и тело отказывалось меня отпускать. Поняв, что дальнейшие усилия бесполезны, я снова сел на кровати и уронил лицо в открытые ладони. В моей голове стаей чёрных ворон крутились, беспрестанно каркая, громкие слова самоосуждения. Из-за своей невнимательности я практически потерял Алекса: вовремя не придал значения его плохому самочувствию, не стал уточнять подробностей, и вот, пожалуйста – сейчас уже поздно что-либо предпринимать. А ведь на более ранней стадии болезнь ещё можно было бы победить, если бы я, одновременно с традиционным медицинским лечением, работал с его аурой. Не менее глупо я поступил и в ситуации с Мариной: искал её несколько месяцев, чтобы спасти от опасности, а во время нашей последней встречи настолько увлёкся её историей, что напрочь забыл рассказать о самом важном.