– Ленка меня наняла. Явилась недели три назад, всядерганая. Я спрашиваю, что, мол, с тобой, а она мне письмо сует. Подруга ейписьмо из Красноярска прислала, еду к тебе, встречай. И главное написано:деньги готовь, должок за тобой. Ну, я Ленке говорю, долги отдавать надо, а онамне: эта дрянь будет из меня всю жизнь деньги тянуть, пока по миру не пустит.Короче, слово за слово… Предложила, если я подругу… ну, того… она мне десятьштук баксов. Я, конечно, не поверил, откуда у нее такие деньги? А она наследующий день принесла три тысячи, это, говорит, аванс. И еще семь будут. Онис мужем собирались квартиру купить, хорошую, вот и копили. Ну, я подумал,подумал… надо помочь человеку, не чужая вроде она мне. В общем, согласился.Пошли встречать подругу на вокзал. Она мне ее показала. Я, конечно, в сторонедержался. Потом Ленка отвезла ее на квартиру тетки, я был против, но она меняопять уговорила, мол, подругу в городе никто не знает. В общем, я следил заней, то есть ждал удобного случая. Вечером она никуда не выходила, не мочить жеее в собственной квартире? Ну а на следующий день потащилась к Ленке в универмаг,та ей деньги обещала принести. И… дальше вы знаете.

– Вы заранее условились, что убийство произойдет вунивермаге?

– Да какое там условились! Так уж получилось. Она, бабаэта, к Ленке зашла, та: мол, так и так, подожди немного, пока освобожусь. Бабаи пошла по универмагу шляться, я за ней, и Ленка тоже. А когда она белье меритьпошла, ну, Ленка мне помогла немного, продавщицу отвлекала, а я в кабинку. Какоттуда ушел, даже не помню, трясло всего. В тот же день хотел уехать, бежать совсех ног, но Ленка позвонила, порядок, говорит, болтают кто чего, а тебя,похоже, никто и не заметил. Жил как на иголках, потом понемногу успокоился.Ленка деньги отдала, все тихо, никто нами не интересуется. О маньяке всякиеразговоры. Короче, я вздохнул с облегчением, и вдруг Ленку того… тоже вкабинке, и говорят, маньяк. А мне на кой хрен ее убивать, сами подумайте? Она жна меня доносить не пойдет, раз деньги платила, это ж соучастие, верно? Я ж недурак, законы знаю. А уж подруга ее, Ольга, мне и вовсе без надобности. Короче,испугался я после Ленкиной смерти и решил смыться. Подался к дружку, а он, гад,по пьяному делу деньги у меня спер. А без денег куда? Короче, болтался повокзалам, тут еще эти придурки драку затеяли, и меня вместе с ними забрали.Невезуха.

Слушать дальше было неинтересно, я тихо вышла из кабинета.Прогулялась до угла здания и обратно, а потом устроилась в кафе неподалеку истала ждать Вешнякова, отвечая на многочисленные звонки. Кто мне только незвонил, и все интересовались, как мои дела, и всем я честно отвечала:“Нормально”.

Наконец появился Вешняков. Он шел мимо кафе к своей машине,заметил мою, притормозил, а я, поднявшись из-за стола, постучала по стеклу,привлекая его внимание. Мы устроились в глубине зала, подальше от остальнойпублики.

– Что скажешь? – спросил Вешняков, сверля менявзглядом.

– А что тут скажешь? Ванька по просьбе подруги убилСерафимович. Пока ждали ответ на запрос, кто-то из коллег, предположительноКарпов, вспомнил об убийстве двенадцатилетней давности, а может, получил ответна запрос и засунул его под кипы бумаг. Взял старое дело, полистал. Словом,сделал то, что мы с тобой, только гораздо раньше. И как только всплыла фамилияИгнатова, сообразил, что для хозяев дело может стать перспективным.

– А если все проще? Эти дяди прикидывали, как обойтиИгнатова, и вдруг такой подарок: убийство дочери. Одна убийца уже на свободе,другой вот-вот выйдет. Могли прижать эту бабу там в Красноярске, спугнуть, ещекак-то заставить шевелиться, короче, ей вдруг понадобились деньги, и она,вспомнив о своих должниках, приезжает сюда. Серафимович убили бы в любомслучае, не Ванька, так наш Левша или Правша. Но убил Ванька. ПодельникаСерафимович тоже зарезали, но зарезали далеко, у черта на куличках, эти дваубийства между собой связать трудно. И тут выясняется, что убийц былопредположительно четверо, а дяди торопились. Не терпелось им Игнатова спихнуть.Ну и, конечно, расстарались. Правда, второпях напортачили – Тюрина оказаласьвовсе не той, что была им нужна. Невелика важность, главное, история вышлавпечатляющая. Вопрос: что мы теперь с этой историей будем делать?

– Доведем расследование до конца, – сказала я.

– Только и всего? – Он вздохнул. – Как мыдокажем, что Игнатова убили? Меня к этому делу не подпустят.

– Еще бы. И ты не вздумай к нему интерес проявлять.Сразу смекнут. Верить никому нельзя, поди разберись, кто на кого работает. Рискбольшой, потому все придется делать самим. Твоя задача, чтобы обвинение протившофера Игнатова развалилось, тогда прикрыть дело они не смогут. Тут Дед прав –убийства взбудоражили весь город, Игнатов теперь в мире ином, и кто ж будетотвечать?

– Да это все ясно, – кивнул Вешняков. –Ломать не строить. Развалю в лучшем виде. Там такие нестыковки, работы на двадня. Паспорт действительно украли, и он об этом в тот же день заявил. И ваэропорту конфуз вышел, девушка обратила внимание, что обладатель паспорта насвою фотографию мало похож, он еще что-то сострил по этому поводу, так чтопарня она запомнила.

– Отлично.

– Проверю, может, их с Игнатовым и на даче кто-то виделв то время, когда произошло убийство. Короче, развалю… Мы ведь парня могли низа что в тюрьму отправить, – вздохнул он. – Если хоть одно доброедело сделаем, уже не зря. Верно?

– Ты в пессимизм-то не впадай, – потрепала я егопо руке. – У нас есть свидетель убийства Игнатова. Домработница.

– Я с мужиками говорил, она ушла как обычно, в восемь,на следующий день отпросилась, мать заболела. Соседи видели, как она в восемьуходила из дома, они в это время всегда с собакой гуляют.

– Больше они никого случайно не видели?

– Никого.

– Почему в доме не было охраны? – спросила я, какбудто Вешняков мог знать ответы на все мои вопросы. Но он в самом деле успелузнать предостаточно.

– А охраны в доме вообще никогда не было, охранников, яхотел сказать. Дом на сигнализации, плюс тревожная кнопка, которой, кстати, невоспользовались, а должны бы, если чужаку дверь открыли, а чужак явился сдурными намерениями. Значит, убийцы каким-то образом проникли в дом.

– Дверь не взламывали и застрелили Игнатова в его кабинете.

– Вот-вот, выходит, он сам их впустил и при этом неопасался. А кого он мог впустить, не опасаясь? В одиннадцать вечера? Зная, чтопод него копают?