– Нет. От соседки.

– Правильно, – порадовалась я. Просмотр боевиковдает положительные плоды, наши граждане поднаторели в конспирации не хужеДжеймса Бонда.

– Почему вы это написали?

– Вы отлично знаете, почему. Когда произошла трагедия,вы были в доме. Я это знаю точно. Думаю, не только я. Поэтому вам и надлежитбыть очень осторожной. До тех самых пор, пока у меня не будет чем прижать этихлюдей.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Не понимайте. Главное, будьте осторожны.

– Но ведь этот человек, с которым вы приходили, он измилиции?

– Да. Но это ничего не значит. Она вздохнула и повесилатрубку.

Два дня ничего особенного не происходило. Я частопоказывалась в конторе, демонстрируя свою счастливую физиономию. Лялин меняпорадовал: “хвоста” за мной нет, но было ясно – искушать судьбу не следует.

Мы с Вешняковым по зернышку собирали факты. Картинавырисовывалась мрачноватая, с трудом верилось, что Дед, каким бы сомнительнымтипом он ни был, способен на такие игры.

На третий день все полетело к чертям. В одиннадцать утрапозвонил Лялин.

– Детка, домработница Игнатова покинула квартиру материс чемоданом и безумным лицом. На такси проследовала до железнодорожноговокзала, взяла билет до Москвы.

– О черт, – выругалась я.

– Вот именно. Час назад у Рагиной был гость. Отгадай,кто?

– Откуда мне знать?

– В гостях у нее был мой преемник – Ларионов, начальникохраны твоего любимого Деда.

И знаешь, что забавно: он явился к ней под видомводопроводчика. Даже водки хлебнул для целостности образа. По крайней мере,несло от него, как от настоящего водопроводчика.

Мысли в моей голове путались Я зачем-то схватила Сашку изаметалась с ним по комнате.

– Олег, как ты думаешь, что происходит?

– Ее провоцируют, – вздохнул Лялин. – И каквидишь, их старания увенчались успехом. Нервы у бабы не выдержали, теперь ониуверены – ей что-то известно. Теперь она становится мишенью. Я отзываю своихребят.

– Подожди…

– Нет. Одно дело присмотреть, другое – лезть под пули.Все, – сурово закончил он и отключился.

Я тут же позвонила Вешнякову.

– При чем здесь Ларионов? – жалобно спросил он,выслушав мое сообщение. – Зачем он к ней поперся? И почему она психанула?

– Об этом лучше спросить у нее. Состояние Вешнякова мнебыло понятно, у самой в голове ни одной дельной мысли.

– Думай, что делать.

– Что делать, что делать, – возмутился он. –На вокзал ехать. Поезд на Москву через полчаса, глядишь, успеем.

– А дальше?

– Да не знаю я, что дальше, – разозлилсяон. – Давай на вокзал.

Матерно выругавшись, я бегом спустилась в гараж. Едва явыехала на проспект, как раздался звонок на сотовый.

– Ольга Сергеевна… – Голос звучал так, точно женщинабегом поднималась в гору.

– Где вы? – испуганно спросила я.

– Я… я хочу уехать. В Москву… У меня там никого нет, имама больна… Господи, что ж мне делать-то?

– Успокойтесь. Идите в ресторан, сядьте за столик,закажите что-нибудь. Я буду через двадцать минут. К вам может подойтимужчина. – Я коротко описала, как выглядит Вешняков. – У него естьтелефон, пусть он мне перезвонит.

Я набрала номер Артема.

– Она только что звонила. Ждет в ресторане. Должнаждать, – поправилась я.

– Понял.

В ресторане железнодорожного вокзала были заняты всестолики, я быстро оглядела зал. Вешняков с Ниной Рагиной сидели в центральномряду, Вешняков улыбался и держал руку на ее ладони. Нине было тридцать, носейчас я бы легко дала ей все сорок. Лицо землистое, взгляд затравленный, рукидрожат. Она увидела, как я подхожу к столу, судорожно облизнула губы и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – кивнула я, устраиваясь с нейрядом. – Нина Михайловна, что произошло? – спросила я.

– Сегодня?

– И сегодня тоже. Начнем по порядку. С убийстваИгнатова.

Она долго смотрела на меня, потом перевела взгляд наВешнякова. Он пожал ее руку, и она решительно кивнула.

– Хорошо. Мама заболела, и я отпросилась у Лили, ухозяйки, на весь день. Она была не очень довольна, хоть вида не показывала, ноя поняла. Вот и осталась в тот вечер допоздна. Обычно я в восемь ухожу, а тутрешила в двенадцать, последняя маршрутка в 23.55 уходит, как раз до моего дома.Выстирала белье, стала гладить…

– Подождите, но соседи видели, как вы покидали дом какобычно, в восемь.

– Да это хозяйка меня в магазин отправила. Еймороженого захотелось, я и побежала, а назад вернулась через заднюю калитку. Всупермаркете “Снежной королевы” не было, а хозяйка именно ее заказывала. Я намаршрутке две остановки проехала до “Белого медведя”, там выбор большой. Аназад на троллейбусе, потому и вошла через заднюю калитку, так с остановкиближе.

Мы с Вешняковым переглянулись и дружно вздохнули, вот уждействительно все предусмотреть невозможно.

– Что было дальше?

– Я гладила белье, дверь в комнату была закрыта. Хозяинсидел в своем кабинете, я ему туда чай относила. Хозяйка зашла ко мне. Я всегдав этой комнате белье глажу, прилягу иногда, когда хозяев нет, потому вроде каксвоей считаю. Ну вот, хозяйка ко мне зашла, спросила, когда уходить думаю. Ясказала: “Доглажу и пойду”. Она со мной попрощалась, пошла наверх, в спальню.Минут десять после этого прошло. Мне вроде шум послышался. Я телевизор потишесделала, потом вообще выключила. Я даже не испугалась сначала, простонасторожилась – непонятно, что там происходит. Слышу, кто-то говорит: “Давайнаверх”. Я хотела выглянуть и вдруг так перепугалась… Вместо того чтобвыглянуть, свет в комнате выключила. Тут выстрел, потом второй. Я окно открылаи не помню, как выпрыгнула. А бежать сил нет. Отползла в кусты, лежу, тут и втретий раз выстрелили. Времени прошло много, я замерзла, а встать не могу.Потом, смотрю, из дома вышли двое. И через заднюю калитку на улицу. Я хотела вдом войти, милицию вызвать…

– Почему не вызвали? – спросил Вешняков.