Ночное небо и юрты были слабо освещены. Серебряная Снежинка протянула руку и ощутила знакомое крепкое пожатие.

— Тогда впервые эта стрела оказала мне услугу. — Молодая женщина снова почувствовала, что падает.

— Ты на ногах не держишься! — Голос Вугтуроя долетал издалека. Дальше последовало то, что показалось Серебряной Снежинке проклятиями.

— Ты, — обратился шан-ю к Иве. — Уведи мою маленькую королеву в юрту и хорошо о ней заботься. Проверь, не отравлена ли рана! — Он уже повернулся к большой юрте и шел длинными решительными шагами человека, который большую часть жизни провел в седле. — Да, и еще одно. Я тебя обвинил зря и хочу загладить свою ошибку.

Серебряная Снежинка посмотрела в лицо Иве: на нем было такое же изумление, как и на ее собственном. В немногих словах Вугтурой обвинил, судил и оправдал служанку и теперь хочет извиниться. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и увидела, как Ива покачала головой. Не впервые служанка сообразила быстрее хозяйки.

— Любимец небес! — воскликнула она, обращаясь к удаляющейся спине Вугтуроя.

Тот повернулся, удивленный решительным голосом Ивы. Она подняла факел, освещая оставленный Серебряной Снежинкой кровавый след.

— Благородный шан-ю. — Теперь, овладев его вниманием, служанка говорила не с такой силой. — Как, несомненно, знает священнейший под небесами, кровь обладает особой силой; а это кровь твоей жены и матери твоего сына. Позволь мне защитить ее против.., против того, кто хотел во зло ей воспользоваться этой силой.

Вугтурой кивнул.

— Соболь! — позвал он по имени свою младшую жену, потом стал созывать воинов.

— Когда придет Соболь, — сказал он Серебряной Снежинке, — пусть отведет тебя в юрту. На сегодня тебе достаточно. А ты, — он обратился непосредственно к служанке, — делай, что считаешь нужным.

— А ты что будешь делать? — крикнула вслед ему Серебряная Снежинка.

Вугтурой покачал головой.

— То, что должен был сделать раньше. Не сделал, потому что боялся расколоть единство клана. Теперь я понимаю, что это единство — просто краска на.., на прогнившем дереве, — нашел он образ из своих дней, проведенных в Шаньане. — Так что сейчас я поднесу огонь к этому дереву.., если смогу. Пожелай мне удачи, госпожа, и я буду чувствовать себя сильнее.

— Опять следы придворных любезностей, которые он слышал в Срединном царстве.

— У тебя всегда есть мои добрые пожелания, — улыбнулась ему Серебряная Снежинка. — Ты это хорошо знаешь.

Держа ее одной рукой, другой Ива сделала знак благословения, какого у нее раньше хозяйка не видела. К ее удивлению, Вугтурой благодарно кивнул.

— Шаман, — сказал он, называя Иву титулом Острого Языка.

Теперь, в сознании своей силы. Ива не стала падать ниц перед шан-ю, только поклонилась, как это обычно делала Острый Язык в дни своего влияния. Очевидно, эти дни именно сейчас кончились.

Вугтурой посмотрел на свою руку, в которой все еще держал стрелу Тадикана. С восклицанием отвращения он отбросил стрелу.

Серебряная Снежинка покачала головой и тут же пожалела и об этом жесте, и о поспешности своего мужа.

— Принеси ее мне, — попросила она Иву голосом, который с каждой минутой становился все более хриплым и слабым. — Она ему понадобится как доказательство. Я спрячу ее среди своих стрел.

Она устало закрыла глаза и открыла их, только услышав отчаянный возглас Соболя. Женщина склонилась к ней. Вокруг стояли рассерженные мужчины, собравшиеся по приказу Вугтуроя. Некоторые держали факелы; их свет отражался от оружия и почти горизонтально стремился вслед за теми, кто побежал за лошадьми или к юрте Острого Языка. Время от времени блики падали на бронзовые волосы и спину Ивы, которая склонялась к кровавым следам Серебряной Снежинки.

Соболь повела ее к юрте. Ослабленная потерей крови и испытанным шоком. Серебряная Снежинка забылась. Как странно, думала она, оказаться среди людей, которых в Срединном царстве называют варварами, стать женой их вождя и чувствовать себя в безопасности, испытывать такую полноту жизни, на которую она не смела и надеяться.

— Я должна написать… — прошептала она.

— Да, старшая сестра? — спросила Соболь, укладывая ее на меха постели. — Будет больно, — предупредила она, наливая вино на рану на ноге.

Никогда в жизни Серебряная Снежинка не испытывала такую боль, но она только прикусила губу. При родах будет еще больней, и она не должна опозорить себя и своего мужа.

— Теперь спи, — сказала Соболь, перевязав ей рану. Серебряная Снежинка покачала головой.

— Я королева, — сказала она. — Я буду ему нужна. Помоги мне встать и одень как королеву.

Снаружи кричали воины. Серебряная Снежинка слышала топот копыт. Всадники скачут из лагеря. Она кивнула. Будь она правителем, послала бы своих самых верных людей перехватить Тадикана.

Соболь принесла ей на выбор несколько платьев, но Серебряная Снежинка от них отмахнулась.

— Перед тем как оденусь, принеси мне шелк, перо и чернила, — сказала она. — Нет, я не брежу; я придумала способ помочь нашему господину, такой, до которого он сам никогда не унизится. И найди человека, который отнесет мое письмо в гарнизон.

Шунг-ню могут называть это унижением, но Серебряная Снежинка напишет командиру гарнизона, отец которого служил под началом ее отца, и попросит прислать отряд. Если покажется, что союзники собирают силы, чтобы подавить мятежных шунг-ню, тем лучше. Вугтурой ни за что не воспользовался бы своей женитьбой на ней, но Серебряная Снежинка решила все равно это сделать.

Лицо Соболя, помрачневшее от тревоги за Серебряную Снежинку (когда она попросила материалы для письма, младшая жена явно решила, что старшая сошла с ума), стало еще озабоченнее. Если бы жив был ее брат, он бы стал самым надежным посланцем королевы. Но некогда тратить время на сожаления: это не в обычаях шунг-ню.

Серебряная Снежинка покачала головой, беря в руки кисть. Разве ты дрожала, когда сражалась с разбойниками или с белым тигром? — спросила она себя. — И разве кисть не оружие, подобное луку или мечу? Ты дочь полководца и жена воина. Пиши, и больше никаких глупостей!

* * *

Несмотря на нетерпение Серебряной Снежинки, луна превратилась в полумесяц, прежде чем Соболь, ее бдительная стражница, разрешила ей попробовать встать. Но луна успела принять форму куска спелой дыни, прежде чем молодая женщина смогла ходить.

Отказавшись от протянутой руки Соболя, Серебряная Снежинка, одетая как королева, опираясь на лук и хромая, вышла из юрты. Навстречу ей с радостной улыбкой шла Ива. Оправляясь от раны. Серебряная Снежинка почти не виделась со своей служанкой. Лишившись Острого Языка, Вугтурой просил Иву исполнять роль предсказательницы и иногда предотвращать вредные действия со стороны женщины шамана, которую она заменила.