Первой под раздачу попала пифия, ляпнув во время нашего фееричного «сеанса», чтобы ведьма не забывала, зачем появилась в академии. Из десятка жужжащих в голове фраз она могла выбрать любую, но, не желая напрягаться за малые деньги, выхватила самую громкую. Как назло, летом на все королевство прогремел скандал с проклятыми ведьмой аристократами, и король подписал закон об окончательном запрете «дурной» магии. Марлис, похоже, с большим удовольствием играющая с черными заклятиями, испугалась, что ее увлечения раскроют, психанула и избавилась от угрозы.

Ботаник оказался «счастливчиком» и застал любовников, ввалившись в кабинет Армаса. Флемм уверял, будто настойчиво стучал, а чрезвычайно занятая парочка не заперлась. Дверь приоткрылась, он возьми и загляни. Дернул же рейнсверский скиффолс! И если меня пытались подкупить, то умника сразу же перебросили в лабиринт с помощью запрещенной магии.

Теперь втроем мы сидели в комнате, напоминающей заброшенную лабораторию алхимика с погашенным атанором, и обсуждали наши не очень-то радужные перспективы спастись. Спящая изнанка подавляла магический дар, а комнаты или перетекали одна в другую, или выводили в длинный петляющий коридор.

– Выйти можно только из действующего лабиринта, понимаешь? – с горечью объяснял Ботаник. – Испытания проводят один день в три декады. Каков шанс, что мы окажемся в нужное время и в нужном месте? В прошлый раз даже добраться не успели.

– Но я видела тебя во время квеста!

– Ага, его вытолкнуло из изнанки, и он к тебе прикоснулся, – с умным видом пояснила Клара. – Раздвоение сознания – побочный эффект.

– Прикоснулся? – почувствовав, как меняюсь в лице, я покосилась на Ботаника.

– Не смотри на меня, как на врага короны! Просто постучал по плечу, – проворчал он. – Откуда мне было знать, что ты девица чувствительная? Клара не предупредила.

– Раздвоение впервые случилось осенью, – нахмурилась я. – Выходит, это была ты? Как бы… «постучалась» из изнанки?

Пифия пожала плечами.

– Я пыталась привлечь внимание, а ты каждый раз вылетала из тела.

– Три раза! Одного было недостаточно? Ты забралась ко мне в купальню! – обвинительно воскликнула я. – А в последний раз, когда мы с Илаем… когда… в общем, кто из вас умудрился потрогать меня в тот вечер?!

– Когда вы уединились с парнем? – Пифия, заставшая нас с Форстадом за весьма интимным занятием, смущенной не выглядела.

– Обязательно было уточнять? – буркнула я.

– Понимаю, что не вовремя появилась, но никто не выбирает, куда его вытолкнет изнанка. В отличие от остальных моих знакомых, до тебя можно достучаться.

– Или настучать по голове. Я решила, что у меня дефект магического дара!

– Завидую!

– Полагаешь, есть чему? – охнула я.

– Я изучала ментальную магию и пыталась выходить из тела, но ничего не вышло – предрасположенности нет, – вздохнула она. – Хотелось бы не просто слушать духов, а беседовать с ними.

Божечки, еще чуть-чуть, и мы начнем меряться, кто из нас больший чудак!

– Может, твои высшие силы рассказывали, в какую квест-комнату надо попасть, чтобы точно выйти из лабиринта? – проворчала я.

– Вместе с замком откроются двери, – проговорила она.

– Чего?

– Ты задала вопрос. Я ответила, – раздраженно развела пифия руками, давая понять, что одарила нас очередным абсолютно бесплатным прорицанием, а мы, неблагодарные негодяи, не оценили.

– Это понятно, непонятно другое: замок, в смысле, Дартмурт или замок, в смысле, с ключом? – поменяла я ударение в двух одинаковых словах.

– Я просто передаю послания высших сил.

– Давно пора научиться их расшифровывать! – с досадой заметил Флемм.

– Ты же сказал, что из нас двоих ты смекалистее, – парировала Клара. – Что тебе мешает расшифровать?

Они с большим удовольствием начали цапаться. Если подумать, умник, по большей части слышащий только себя, и прорицательница, слышащая сотни чужих голосов в голове, запертые в одном замкнутом пространстве, настоящее наказание друг для друга. Удивительно, как они еще не подрались.

Ботаник продолжал ворчать, но голос у него неожиданно пропал. Нахмурившись, я с любопытством наблюдала, как он шевелил губами, и вдруг обнаружила, что по-прежнему подпираю стену, но в совершенно другом месте. В общежитской комнате Форстада.

Илай был здесь. Сидел за столом и с мрачным спокойствием выводил на ладони «приветик». Вокруг фигуры вновь переливалось радужное свечение. Он сжал кулак, отправив послание, вновь раскрыл ладонь и начал выводить новые литеры. Я понятия не имела, как скоро вернусь в изнанку, поэтому поспешно вскочила на ноги.

– Илай!

Он не услышал зов. Лицо оставалось непроницаемым. Я встала рядом, хотела прикоснуться к плечу, но руку оттолкнуло, словно силой однополярного магнита. По всей видимости, дотянуться до него не позволяло какое-то защитное заклятие. Будь у меня такое, никогда бы не почувствовала «прелести» раздвоения!

С безнадегой я подглядела очередное начертанное послание:

«Где ты?»

«Приветик» ушел в пустоту. Откуда Форстаду знать, что меня упрятали в потусторонний мир, где магия крепко спала, и письма застревали на подлете к границе. Мощной силой сознание затянуло обратно в безвременье, но напоследок я успела прочесть:

«Я найду тебя».

От резкого слияния из груди вновь выбило воздух и потемнело в глазах. Сидя на грязном холодном полу в фальшивой лаборатории алхимика, я хватала ртом воздух. Перед глазами плыло.

– Смотри, какая сильная! – Голос пифии звучал, как из глубокого гулкого колодца. – Даже сознание не потеряла.

– Помолчите, пожалуйста, – простонала я. – Хочу умереть в тишине.

– В торжественной? – хмыкнул Флемм.

– В гробовой!

Держась за стену, я поднялась, выдохнула и спросила у Ботаника:

– Как ты отправлял нам послания? Как писал на стене?

– Если тебя вытолкнет с каким-нибудь предметом в руках, то можно им воспользоваться. Я случайно это выяснил, когда перенесся с садовым секатором к тебе в комнату и на меня начала шипеть маграция.

– Ты ведь не пытался подстричь мой куст? – насторожилась я.

– Может, пару раз для острастки лезвиями щелкнул… – туманно отозвался он.

– Куст весь месяц кусался, как бешеный! Я думала, у него переходный возраст начался.

– Эден, маграция – это растение. – Умник смотрел на меня, как на душевнобольную.

– Ты просто с ним не жил в одной комнате, – буркнула я. – К слову, где нашел секатор?

– Мы недавно попали в оранжерею. – Клара вздрогнула от отвращения, видимо, представив жуткое местечко. – Засохшие кусты, зубастые цветы…