– И? – насторожилась Тильда. – Что узнала?

– Письма забрал Брокс.

– Наш?! – Подруга потрясенно уставилась на кэпа, уронившего на пол сгусток воздуха. Из-под ног брызнул густой дым. Неумеха поспешно отскочил и, заметив, что мы наблюдаем за его магическими потугами, нервно помахал рукой.

– Вот и выясним.

– Кажется, пора объявлять общий командный сбор, – заключила она.

Рядом с нами, разгоняя воздух, пронесся взмыленный Дживс.

– Эден, лови! – Он швырнул в мою сторону зеленоватый комок. Инстинктивно мы с Тильдой пригнулись, и заклятие вмазалось в стену, оставив след с обожженными краями.

– Придурок!

Секундой позже с помощью несложного заклятия, которым мы баловались в младшей школе, я заставила шнурки на его ботинках развязаться. Дживс запнулся и едва не навернулся носом в каменный пол.

– Эден, рехнулась?! Ты что творишь?

– Высшую магию, клоун! Ту самую, которую ты не хочешь учить! – огрызнулась я.

– Объявим общий сбор без Дживса, – поправляя очки, внесла ясность Тильда.

Понятия не имею, каким образом бумажная птичка проникла на полигон. Вероятно, залетела, когда кто-то из адептов открыл дверь. Она безошибочно отыскала меня и почтительно застыла в воздухе ровно на расстоянии вытянутой руки. От прикосновения записка вновь аккуратно развернулась. На этот раз магистр был до неприличия скуп в словах. Вернее, он не написал ни одного слова, очевидно намекая, что пребывает в молчаливом бешенстве.

«?!» – крупно вывел он.

– Мне надо к Армасу, – вздохнула я.

– Удачи, подружка, – Тильда похлопала меня по плечу. – Вернешься, и мы выбьем из Брокса правду.

Перед тем как войти в кабинет, я поклялась себе, что не буду представлять магистра в дорогом номере гостевого дома. Он встречал меня недовольной миной и хмуро сведенными бровями.

– Похоже, чтобы лицезреть вас, необходимо сначала записать свое имя в вашу бальную карточку, – прокомментировал Армас мое нежелание появляться пред очи и выслушивать очередную нотацию.

Я понятия не имела, что такое бальная карточка, но прозвучало обидно.

– Садитесь, – указал он на кресло перед массивным письменным столом, заставленным мелочами. Тяжелое пресс-папье, дорогой письменный набор, лампа с зеленым колпаком, вазочка с белыми круглыми конфетами.

Стараясь не встречаться с магистром взглядом, я села на краешек кресла, но едва не сползла с него на пол.

– Супруге господина ректора понравился подарок?

– Хотите спросить, не выставили ли меня вместе с вашим папелем? Как видите, я все еще здесь, – без тени улыбки проговорил Армас и протянул мне кожаную папку: – Возьмите.

Послушно приподнялась, забрала папку и заставила себя сесть обратно. Внутри лежали цветные гравюры Эртонской академии магии: величественное здание, просторные аудитории, комната в общежитии с отдельной купальней. Я перебирала картинки, скользила взглядом по тексту, не вникая в суть описаний.

– Почему бы вам не уехать? – спросил Армас. – В Эртонию. У нас начинается программа по обмену. Сегодня утром я отправил ваши рекомендации и получил положительный ответ.

– Почему я? – слова давались с трудом. – Я даже не в тройке лучших адептов.

Потому что ты, Эден, бывшая подавальщица из провинциальной таверны, решила, что влюбиться в сына главного мага королевства – вообще отличная идея. Похоже, сиятельные родители серьезно всполошились и надумали услать беспардонную выскочку.

– Да, вы на почетном четвертом месте. – Армас откинулся на спинку кресла. – Но кому нужны баллы, если вы талантливы, а в Эртонской академии превосходная программа по высшей магии. Никаких лабиринтов, команд, тренировок. Вы расцветете, Аниса.

– Как рейнсверская мухоловка? – усмехнулась я, закрывая папку. – Считаете, мы похожи с этим цветком?

– Эден, – в голосе магистра появились стальные ноты, – не будь дурой. Просто собирай вещи и уезжай из Дартмурта. Такой шанс выпадает один раз в жизни.

– Знаю, но вынуждена отказать.

– Только не говори, что ты щепетильная, – нехорошо усмехнулся он. – Я наблюдал за тобой последние полгода, ты не из таких.

Как и вы, магистр. Согласитесь, щепетильный человек не позволит себе тайный роман с адепткой.

– Вы правы, не из таких, – покачала головой, отчего-то чувствуя себя глубоко, почти непереносимо уязвленной. – Все гораздо проще: я очень плохо владею эртонским языком.

Папка легла на край стола. Когда я поднималась, печально скрипнуло кресло.

– Могу идти?

– Возьми папку, – кивнул Армас. – Подумай до вечера.

– Зачем тянуть время, если ответ не изменится? Но спасибо за предложение.

– Ты так и не научилась справляться с раздвоением сознания? – вдруг в лоб спросил он.

Мы встретились глазами. Человек, изучающий ментальную магию, наверняка способен засечь присутствие незримого наблюдателя. Возможно, вчера он заметил тень или неясное движение и теперь чувствовал угрозу.

– Я давно не испытываю приступов, – соврала, не моргнув глазом. – Они закончились.

Оказавшись в коридоре, я вдруг поняла, что почти не дышала в кабинете с массивной мебелью, словно магистр, как огромная черная воронка, поглощал весь воздух вокруг себя.

«Все хорошо?» – пришел очередной «приветик» от Илая. В словах не чувствовалось ни гнева, ни претензии, только усталость встревоженного человека.

«Да», – вывела на ладони пустым пером и, сжав кулак, вернула Форстаду.

После занятий Брокс активно занимался подготовкой к балу. Понятия не имею, в чем именно заключалась эта подготовка, разве что через день менялись плакаты в коридорах, но он не забывал напоминать команде, что отдувается за всех. Мы вошли в пахнущую алхимическими красками и клеевой пастой каморку. На месте кэпа я бы напряглась, увидев почти половину команды, коллективно ненавидящей общественную деятельность в любых ее проявлениях, особенно в художественных, но он страшно обрадовался.

– Наконец-то вы решили заняться полезными делами! – воскликнул он, взмахнув испачканной в краске кистью. – Сегодня надо развесить объявления о голосовании на титул королевы бала.

Он воодушевился и не заметил, что остальные активисты, следуя молчаливому приказу Бади, технично покинули помещение. Прежде чем заблокировать выход, здоровяк выглянул в коридор. Общественные деятели с воодушевлением подслушивали и прыснули в разные стороны, боясь связываться с молчаливым, угрюмым качком.

– Кэп, – присаживаясь на стол возле Коэла, проговорила я. – Слышала, что ты работал в почтовом отделении.

– Ага, почти все прошлое полугодие, – охотно согласился он, продолжая малевать на листе кривую корону. – Очень ответственная работа! Если письма пропадают, то случаются большие неприятности. Понимаешь? Нужно быть очень внимательным.