— Добрый вечер, миссис Эймс, — поздоровался инспектор, прикрыв дверь так, чтобы в проходе осталась едва заметная щелочка. — Как я и думал, вы здесь.

Я перевела взгляд на Майло — он уже смотрел на меня.

— Привет, — сказала я с улыбкой.

Он едва заметно улыбнулся в ответ, и я почувствовала, как сильно его люблю… Как много нужно было ему сказать! Но, увы, не сейчас.

— Все тихо? — спросил инспектор Джонс, возвращая меня к делу.

— Нет, пока что никто не клюнул, — ответила я угрюмо.

— Что ж, если удача на нашей стороне, ждать осталось недолго.

Сержант снова стал у двери — так, чтобы можно было смотреть сквозь щель. Майло и инспектор Джонс присели, и мы все принялись ждать — молча и без особых надежд. Какой же нудный выйдет вечер, если мы так и просидим до самого конца, поглядывая друг на друга, чтобы хоть как-то развеять скуку! Если бы кто-нибудь захватил с собой колоду — по крайней мере, сыграли бы в бридж.

Но долго ждать действительно не пришлось. Как всегда, интуиция инспектора нас не подвела, и через несколько минут сержант подал знак. Затем я услышала за дверью тихие шаги. Инспектор вскинул руку, призывая хранить молчание.

Мы подождали еще немного, а затем инспектор Джонс на цыпочках направился к двери и приоткрыл ее пошире. Поначалу я ничего не могла рассмотреть, но вскоре он открыл дверь настежь.

В коридоре стояла Марджори Эклз. В руках у нее виднелся Бриллиант Данморов.

С округлившимися глазами я поднялась с места. Трудно поверить, что план сработал!.. Да это же просто абсурд! Однако вот она, прямо перед нами — поймана с поличным.

— Добрый вечер, мисс Эклз, — сказал инспектор Джонс одновременно и вежливо, и разоблачающе. — Скажите, пожалуйста, что вы намереваетесь сделать с этим ожерельем?

Марджори залилась краской, и я подумала, что она начнет выдумывать нелепые отговорки. Однако она в бессилии опустила руки.

— Что ж, вы меня поймали. Да, все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Тут она бросила на меня полный злобы взгляд: — Как я не догадалась, что это ловушка!

— Пожалуй, вам лучше пройти в эту комнату, — произнес инспектор Джонс, взял камень у нее из рук и сунул себе в карман.

— Ой, подождите! — послышался крик из коридора. — Она не сделала ничего плохого! — Это была Фелисити Эклз. Бледная, как смерть, она подошла к двери, заламывая руки. — Пожалуйста, не арестовывайте ее. Это не то, что вы подумали…

— Помолчи, Фелисити, — сказала Марджори, впрочем, без злобы в голосе.

— Если у вас есть объяснение, — спокойно заговорил инспектор Джонс, — то лучше дать его нам сейчас.

Они гуськом прошли за инспектором, и он закрыл дверь. Все сели, и инспектор Джонс посмотрел на Марджори Эклз.

— Что ж, пора рассказать мне, что здесь происходит.

Она вздохнула и пожала плечами:

— Если хотите знать, Джим брал украшения своей тетки и давал мне, чтобы я их продала.

Удивительно! Джеймс Харкер крал драгоценности у своей тети? Нет, такого поворота я не ожидала — ведь в этом не было никакого смысла!

— Почему он это делал? — вежливо спросил инспектор Джонс.

Марджори улыбнулась, и к ней вернулась прежняя уверенность.

— Потому что я его попросила.

— Понятно. Следовательно, он был влюблен в вас?

Она снова пожала плечами:

— Не думаю, что Джим назвал бы это так. Мы просто были очень близкими друзьями. И он хотел помочь мне, раз уж мог. И Фелисити тоже. Если начистоту, я думаю, он был немножко влюблен в нее. И Фелисити его любила — по-своему. Даже обожала.

Инспектор Джонс перевел взгляд на побелевшую Фелисити, а затем снова обратился к Марджори:

— Как именно он хотел вам помочь?

Марджори посмотрела на сестру, и та едва заметно кивнула.

— Ее преследовал мистер Фостер.

— Преследовал? — скептически повторил инспектор Джонс, и я в очередной раз изумилась, как много может выразить человек, произнеся при этом одно-единственное слово.

— Да, он просто дико хотел, чтобы Фелисити… поддалась его чарам. Он ей никогда не нравился, но ему на это наплевать. Он абсолютно непреклонен.

Она говорила правду. К несчастью, я и сама видела, как далеко может зайти мистер Фостер. А миссис Гармонд только подтвердила, что он не остановится ни перед чем, чтобы добиться того, в чем ему отказывают.

Мне удалось сбежать, но, может быть, однажды удача отвернулась от Фелисити? Надеюсь, это не так. Тут я вспомнила, что она говорила мне той ночью в «Спэрроу». Фелисити была пьяна и запуталась, когда я говорила, с кем туда пришла и кого успела встретить. Не о лорде Данморе она меня предупреждала. Фелисити говорила о мистере Фостере.

— Мы хотели немного переждать, продать украшения, а потом уехать из Лондона куда-нибудь за границу, — продолжала Марджори. — Джим дал нам несколько безделушек, но потом его тетка заметила, что украшения стали пропадать. Поэтому он сказал, что встретится с нами на балу и передаст последнюю вещицу. Но когда мы встретились, он сообщил, что его тетя решила надеть поддельный браслет и нам лучше подождать.

Значит, мистер Харкер не брал тетин браслет. Но если не он, то кто? Похоже, мы просто ходим кругами…

— В ночь убийства у него был с собой пистолет? — поинтересовалась я, а инспектор Джонс бросил на меня крайне неодобрительный взгляд.

— Да. — Марджори рассмеялась. — Бедный дурачок! Сказал, что защитит нас от мистера Фостера, если понадобится. В него выстрелили из его собственного пистолета, верно? Я боялась, что что-нибудь такое и случится.

— Это вы его убили, мисс Эклз? — спросил инспектор Джонс.

— О нет! — вскричала Фелисити.

Марджори была искренне удивлена.

— Конечно, нет! Он мне действительно нравился.

— Если закрыть глаза на то, что вы вынудили его красть драгоценности у родной тети, — заметил инспектор Джонс.

Она пожала плечами:

— Мне нужны были деньги. А у миссис Баррингтон куча украшений. Не думала, что все так закончится.

— Не следовало нам этого делать, — прошептала Фелисити. — Не стоило брать эти вещи. Джим ведь не был вором. Он считал это благотворительностью, просто хотел помочь… Он был такой милый! Хотел только… — Замолчав на середине фразы, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Сержант подал ей свой платок.

— Наверное, нехорошо было вот так его использовать, — признала Марджори. — Но Джим говорил, что хочет нам помочь, и я не могла сказать «нет». Правда, толку от этого оказалось маловато.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

— Все шло по нарастающей. Мистер Фостер появлялся везде, куда бы мы ни пошли, и пытался остаться с Фелисити наедине. Даже на том балу он был в такой же маске, как у Джима. Я думаю, он просто хотел ее провести.