Так вот почему лорд Данмор в тот вечер положил на меня глаз. Наверное, хотел заставить ревновать женщину, которую любил. Не перестаю удивляться тому, что мы делаем с любимыми людьми… Я и сама, до известной степени, в этом виновна.

— Я планировала уехать, — продолжала Вивьен, — копила деньги на билет в Австралию, к сестре. А потом, несколько дней назад, навестила его, и… Ну, пожалуй, все еще можно исправить. Хотя теперь я уже ничего не знаю. Сегодня мы снова поссорились…

— Из-за бриллианта? — спросила я в надежде «исправить» хотя бы это. — Я вам все объясню.

Миссис Гармонд покачала головой.

— Нет, не поэтому. Очень много всего, — сказала она печально. — Александр по-своему любит меня, но я так больше не могу. Просто не могу.

— Мне очень жаль, — сказала я ей. А больше было нечего сказать. Я и сама прекрасно знала, что преданности с одной стороны недостаточно.

— Просто решила, что вы должны это знать, — закончила Вивьен, повернувшись к двери. — Не хочу покидать страну, так и не рассказав никому правду.

Она ушла, а я какое-то время постояла в пустой комнате, переваривая сказанное. Как быть с этой неожиданной исповедью? Не хотелось давать слабину, но, похоже, миссис Гармонд была искренна со мной, и я не могла поверить, что она — убийца.

Мне было жаль ее, и я надеялась, что коль скоро она не нашла счастья здесь, то найдет его в Австралии, начнет вместе с сыном новую жизнь…

Настенные часы пробили одиннадцать и тем самым вернули меня мыслями к плану. О том, где находится Бриллиант Данморов, я рассказала всем подозреваемым. Пожалуй, пора подняться наверх и проверить, что из этого всего получилось.

Я вышла в холл и направилась к фойе, но, услышав голоса, остановилась за поворотом.

Это оказался Майло. Тот факт, что он наконец-то прибыл на бал, значил для меня гораздо меньше, чем то, что с ним была женщина.

Они говорили по-французски.

На этом балу я не видела Элен Рено, но знала, что моему мужу скорее всего больше не с кем говорить на этом языке.

— Пойдем в ту комнату, — сказала она. — Нам надо поговорить.

Я рискнула выглянуть из-за угла и увидела, как они вошли в ту самую комнату, где разворачивались драматические события со мной в главной роли. К счастью, они не до конца прикрыли за собой дверь.

Естественно, я сделала то, что сделала бы всякая уважающая себя жена: стала под дверью и принялась слушать, прижавшись к стене так, чтобы случайный прохожий решил, будто я просто отдыхаю от рьяного вальса.

— Я должна была прийти и повидаться с тобой, — сказала она. У нее был тихий и страстный голос, и это впечатление усиливалось грацией ее родного языка. У французской искусительницы и должен быть такой голос. И это немало меня раздражало. — Я решила, что ты злишься на меня, и не смогла этого вынести.

— Нисколько, — ответил Майло любезно. — Да и с чего бы вдруг?

— Нас ведь сфотографировали… Я знаю, тебе это не пришлось по душе.

— Меня не столько фотограф удивил.

— Тогда что же? Поцелуй? — Элен рассмеялась; ее гортанный смех был хорошо отрепетирован. — Тебе не понравилось?

— Скажем так, это было несвоевременно.

Я почувствовала слабость от того, что все мои худшие подозрения оказываются правдой. Майло распекает ее за неосторожность — только и всего. Хотелось уйти, но я не могла. Не сейчас. Нужно было узнать, что на самом деле между ними происходит и как много она для него значит.

Элен снова рассмеялась.

— Фотографы всюду ходят за мной по пятам. Им нравится наблюдать интересные вещи. А ты, Майло, — промурлыкала она его имя, — очень и очень интересен.

Актриса явно перегибала палку. Если Майло простодушно купился на такое, я его сильно переоценила.

— А что сказала твоя жена? — спросила она со смешком, отчего я крепко стиснула зубы.

— Ей это не понравилось. — Майло всегда умел преуменьшать.

— Она ругалась, дралась, бросала в тебя все, что попадется под руку?

Я возмутилась: за кого она меня держит? За моряка?

— Едва ли, — ответил Майло с явной иронией. — Но тем не менее это ее разозлило.

Элен фыркнула:

— Вы, англичане, принимаете это слишком близко к сердцу. Ты сказал ей, что мы всего лишь повеселились?

— Я сказал, что нас сфотографировали в самый неподходящий момент, и больше ничего не было.

— Так грустно, — жалобно произнесла она, — но сейчас никаких фотографов поблизости нет. — Ее интонация говорила сама за себя, но она все равно добавила: — Поцелуй меня.

Я напряженно ждала тишины, подтверждающей его согласие. И тем сильнее меня удивил его ответ.

— Нет, Элен, — сказал он так же спокойно. — Я уже говорил тебе, мне это неинтересно.

— Да ты просто меня дразнишь, — заязвила Элен. — Наверное, хочешь свести меня с ума от желания. Ведь так?

Я снова стиснула зубы. Боже мой! Все это звучит как реплики из какой-то абсурдной мелодрамы! Я не видела ни одного ее фильма, но если это выступление раскрывает все грани ее таланта, то я ничего не упустила.

В голосе своего мужа я распознала раздражительность:

— Никто тебя не дразнит, Элен. Я не буду тебя целовать.

Она возмущенно фыркнула.

— Не подумай, что я не ценю это предложение, — продолжил Майло. — Я восхищаюсь твоей красотой, но, боюсь, мой ответ — нет. Понимаешь, наверное, это ужасно по-английски, но я очень люблю свою жену.

Скоро он выйдет из комнаты, подумала я и быстро пошла в сторону лестницы.

Наверное, поднимаясь по ней с такой глупой улыбкой, выглядела я как последняя дурочка…

На втором этаже я постучала в дверь спальни напротив карточной. Ее сразу же открыл тучный сержант, который все это время ждал, когда же появится преступник.

— Добрый вечер, — поздоровалась я, протиснувшись в комнату. — Вор пока не объявился?

Думаю, мое появление немного сбило его с толку, но он быстро взял себя в руки:

— Ни души, мэм, — ответил он.

Меня начали одолевать сомнения. Наверное, ловушка просто смехотворна и ни за что не сработает… А может быть, убийца — один из Баррингтонов или сам лорд Данмор, и поэтому посвящен во все это. Если подумать, план выглядит не слишком обнадеживающе.

Я уселась в бархатное коричневое кресло. Стоит немного подождать — может, что-то еще произойдет.

Рядом со мной сержанту стало не по себе. Наверное, он просто не знал точно, кто я такая и почему знаю о его секретном задании. Впрочем, он был слишком вежлив, чтобы заговорить об этом, так что мы пару минут поговорили о погоде.

А когда сержант решил посвятить меня в разработанную им теорию идеального климата для поимки преступников, дверь отворилась, и в комнату вошли инспектор Джонс, а следом за ним Майло.