– Придётся с Лёшкой встретиться, – вздыхаю я, просеивая волосы Егора сквозь пальцы.

Тургенев замирает. Я чувствую, как непроизвольно сжимаются его пальцы.

– Я этого Ильина убью, – говорит он искренне и с чувством.

– Не нужно, – делаю вид, что пугаюсь. – У него метр девяносто шесть рост, и вообще ему не повезло: Вадя ему, оказывается, акции не продал, представляешь?

– Мне на его рубль девяносто шесть глубоко плевать! – продолжает от чистого сердца вещать мой Егор. – И жалости, что ему ничего не досталось, я тоже не испытываю! И давай на этом поставим точку, ладно?

– Но встретиться всё равно нужно. Ненадолго, – пытаюсь немножко Тургенева подготовить.

– В моём присутствии, – выдвигает условия Егор.

– Ты у меня самый лучший! – говорю вполне искренне и сама тянусь губами к его лицу.

В самый последний момент меня заклинивает.

– А какое сегодня число? – спрашиваю и невольно тянусь рукой к телефону.

– Тринадцатое, – вздыхает Егор несчастно, понимая, что опять меня занесло штормом совершенно в противоположную его желаниям сторону.

– Фух! – шумно выдыхаю я. Не так смертельно, как показалось.

– А что было бы смертельным? – спрашивает он и поправляет мне локоны.

– Если бы сегодня было пятнадцатое, – приглаживаю ему хохолок ладонью и я.

– А что у нас пятнадцатого? – бормочет Егор и снова тянется ко мне.

– День рождения Эльки.

Егор снова замирает на полпути.

– Да? – зависает он, и я слышу, как скрипят, разгоняясь его мысли.

– Ага, – слежу весёлыми глазами, как он начинает искать свой телефон.

– Тогда мне нужно позвонить. Срочно. Пока не забыл.

Ну-ну. Я даже знаю, кому.

Забавы и тайны

Павел

Это был бы провал. Ну, да. Я читал досье, там есть Элькин день рождения. Но кто подобную чушь запоминает? Я, короче, прошлёпал. Но хорошо, что у меня есть умный и заботливый брат.

– Выручил, – произнёс я, положив руку на сердце, хоть Егор видеть этого никак не мог. – Проси, что хочешь, я твой должник!

Ляпнул, не подумав. Но слово не воробей…

– Платье отдай, – потребовал этот стрррашный человек, понимая, что я отказать не могу.

– Э-э-э… – попытался я придумать какой-нибудь очень веский аргумент.

– Юля вздыхает по нему, понимаешь? Я хочу ей приятное сделать. Не жмись, Пашка. Я узнавал у апостолов – там на подходе новое, даже улучшенный вариант для выставки.

– Ты бы лучше сказал, что ещё мудришь, – попытался выторговать хотя бы информацию взамен. Платье отдам – без вариантов. – Петя и Андрюша проболтались, сказали, ты опять что-то новое изобрёл, но морозишься.

– Не новое. Но кое-что – да. Ты увидишь, узнаешь, но пусть это пока останется тайной. Пожалуйста.

Короче, он опять нудит. У Егора такое случается. И если уж просит не лезть, лучше не мешать. Подозреваю, у его тайны есть вдохновительница. Это для Юльки что-то.

– Ладно, будет тебе платье. Кстати, апостолы эту девку поймали, что должна была быть подарком. Интересная штучка. Встретимся – расскажу.

– Договорились. Это подождёт, – Егор отвечает поспешно, видимо, не до интриг ему сейчас. А я наконец-то придумал, как провернуть то, что мне в голову втемяшилось.

Есть вещи, которые просто происходят, и нет никакой закономерности, почему хочется поступить именно так, а не иначе.

– Эль? – звоню я своей ведьме. – Я заеду за тобой? Что значит – зачем? Да, я помню, что у тебя есть машина. Но, может, мы поиграем сегодня в слабую женщину и властного мужчину? В каком смысле ты согласна на роль мужчины? Предлагаешь мне падать в обмороки? А, поверховодить хочешь?

Я мысленно прокручиваю, как это будет. Понимаю, что почти согласен. Можно прикинуться, а потом показать, кто в доме хозяин. Но самое страшное – она меня заводит, с ней никогда не бывает скучно. С Элькой можно дурачиться, разговаривать, пикироваться, ругаться. И, кажется, я на всё это подсел жутко.

– Ладно, тогда забираешь меня ты, – прячу коварную улыбку и на ходу сочиняю, как обыграю вредную ведьму, – и на работу завтра меня подбросишь тоже ты. Никаких такси, нытья, что мы проспали и ты опаздываешь. Раз уж берёшься – делай всё, как положено.

Тут важно договориться «на берегу». А то знаю я, чем это может закончиться. Согласится – значит сделает. Элька такая: ответственная. И слово держит.

Нет, всё же здорово иногда идти на компромисс. Так выиграть шансов намного больше!

Юля

За день нам предстояло провернуть очень много дел.

С утра мы поехали и подали заявление в ЗАГС. Вечером договорились встретиться на ужине с родителями Егора.

– В этот раз получится настоящий семейный ужин! – убедительно тарахтела мама Лена. – Пожалуйста, не опаздывайте!

– Ты зачем ей мой номер телефона дал? – спросила я Егора, как только переговоры закончились бравурным маршем и кучей наставлений.

– Я бы посмотрел, как бы ты рискнула не дать, – сделал несчастное лицо мой Тургенев и деловито поправил очки.

В общем, он лукавил, мы оба это знали, но спорить я не захотела и наезжать – тоже. В конце концов, я собиралась стать частью их семьи, и мама его достала бы меня в любом случае рано или поздно.

– Как раз есть отличный повод сказать о заявлении в ЗАГС и о тройне. Я не рискнул. Лучше уж не по телефону. А то лишимся последнего покоя. Хватит, что придётся время тратить на этого козла с рублём девяносто шесть.

В общем, со вчерашнего дня Ильин перестал носить фамилию и имя, превратившись в презрительное «рубль девяносто шесть». Может, он заслужил подобное отношение, но я бы не хотела вести военные действия. Меня со вчера прёт всех прощать. Не очень разумное желание, но контролировать подобные перепады настроения тяжеловато.

В офис мы подкатили ближе к полудню. Встретил нас Вадя Горский собственной персоной. Выглядел он отлично, вид имел посвежевший и бодрый. Отдых всем идёт на пользу. А заодно и мозги прочищает неплохо.

– Несостоявшийся компаньон сушит вёсла и готовится отчалить, – поведал он с порога.

– Лучше бы он сухари сушил, – кровожадно изрёк Егор.

Он иногда бывает сам на себя не похож, но меня подобные всплески стальных интонаций не пугают. Мне даже нравится, что он умеет постоять за тех, кто ему дорог. Это отличное качество. Тем более, я точно знаю: он никогда не будет намеренно жестоким.

В кабинет к Ильину мы вошли, предварительно постучав. Он действительно собирал в ящик какие-то мелочи. Надо же: пробыл здесь совсем немного, а личными вещами обзавёлся. На мой взгляд, даже чересчур.