Виолетта Магазинчикова, кстати, тоже приложила усилия к переезду. Несмотря на всю браваду о том, что наконец-то Лиля съедет, я заметил, как Виола периодически отворачивалась и стирала пальцами выступающие слезы. Женщины такие женщины, а уж эти Магазинчиковы так вовсе особенные.

— Шпион, — фыркнула Лиля в очередной раз за утро, помешивая кофе в своей любимой кружке и стоя у окна с поднятыми жалюзи.

Лучики зимнего солнца запутались в ее волосах, играя золотистыми искрами и это зрелище было очень красивым. Настолько, что я не удержался и поднявшись, подошел к ней вплотную, загоняя на подоконник. Встал у разведенных ног, забирая горячую кружку — дабы не обожглась; и отставив на стол, зарылся носом в апельсиновые волосы.

— Три недели прошло, а ты все ворчишь — мурлыкнул я, забираясь пальцами под домашнюю футболку и касаясь пальцами ее кожи, чуть сжимая. Не могу насытиться ею — это уже помешательство какое-то напоминает.

— Так с тобой даже не поругаться, Доронов. Никакого простора для воображения нормальной женщине, — отозвалась Лиля, прикусывая мой подбородок. Вроде ничего существенного, а заводит невероятно.

Приподнимаю ее на руках, отчего Магазинчикова визжит и смеется, хватаясь за мою шею. Удерживаю Лилю руками, шагая к выходу из кухни и случайно задеваю стол. Едва не снес вазу с букетом белых лилий привычным для моей квартиры.

Лиля скользит ладонью по моей небритой щеке, выдыхая в губы:

— На работу опоздаешь.

Бросаю взгляд на время — половина седьмого утра.

— П-ф-ф, куча времени для парочки упражнений для зарядки от тренера Амира, — отзываюсь небрежно, утаскивая свою добычу в сторону нашей спальни.

Завод встречает меня привычным шумом. Сотрудники выбираются из наших автобусов, здороваясь друг с другом и улыбаясь. Вокруг уличная парковка расчищена, охрана туда-сюда патрулирует территорию — все выглядит так, словно не было никакого взрыва. Ремонт закончен, внизу все ещё пахнет свежей краской, а начальник охраны приветствует меня радостно. Несмотря на миллионные убытки, кажется, все налаживается.

— Амир Давидович, у вас сегодня в три часа встреча с представителями Альфа-банк по поводу отсрочки по кредиту, — за мной увязывается Ирина, как обычно, отстукивая каблуками своих шпилек по гладким мраморным плитам пола, пока мы шагаем к лифту. И двух метров от пропускной рамки не прошел — помощница тут, как тут.

Одергиваю полы расстегнутого зимнего пальто и стягиваю перчатки, двигаясь в сторону лифтов, просматривая дела на сегодня.

— Что по земельной сделке? — интересуюсь, ступая в кабину и мельком проглядывая подготовленный договор. В кабинете еще раз пройдусь свежим взглядом по пунктам, чтоб никаких сюрпризов не вылезло в последствии.

— Все подготовлено, как и контракт с Максимом Михайловичем, — улыбается Ира, дожидаясь похвалы.

— Молодец, — хмыкаю, отчего девушка мгновенно расцветает.

— Всегда пожалуйста, директор.

Ах, да. Я же теперь за главного. Отец уехал заграницу вместе с Виолеттой неделю назад, оставив мне бразды правления и строго-настрого запретил ввязываться до его приезда в сомнительные предприятия. Как хороший грузинский сын я его нарекания исполнял — с оговоркой. Стоило оказаться в своем временном пристанище — кабинете генерального директора — как наткнулся на внимательный взгляд Оленева и вздохнул.

— Новости? — с надеждой спросил я, на что следователь только усмехнулся и качнул головой.

За эти недели «Зеленый слон» не проявил себя никак. Вообще. Будто ничего не было, а все произошедшее просто чья-то неудачная шутка. Жанна ни в чем не созналась, Влад упорно продолжал молчать. Ему грозил новый срок за хранение наркотиков, которые нашли при повторном, более тщательном обыске его квартиры. Если бы не аналогичная ситуация с Липковой — Жанна бы отделалась легким испугом, потому что предъявить ей кроме дурацкой шутки с видео было нечего.

Единственный раз, когда она раскололась — их встреча с Амиром. Он пришел навестить ее в изолятор, где девушку держали до выяснения всех деталей и суда. Тогда он впервые взглянул на нее с непониманием, задав резонный вопрос: зачем?

— Это из-за дурацкого участка? Из-за чего? — потянул Амир, хмурясь, пытаясь понять к чему были все эти покушения.

Допустим взорвали машину, едва не сбили Лилю, вломились в ее квартиру, подкупили Алмазову и строили эти маски-шоу ради срыва сделки. Но помимо него и Циркова, также пострадавшего от действий «Зеленого слона» были и другие участники аукциона. Их опрос показал, что никто не получал угроз. Так почему?

— Ты так и не понял, да Доронов? — усмехнулась она, качая головой. — До твоего отца сложно добраться, но ни невозможно. Однако, когда у человека есть семья — это гораздо сильнее упрощает задачу.

— Надо было дать похитить себя еще в тот вечер, но твоя девка оказалась настолько глупой, что все полетело к чертям, — фыркнула Жанна по итогу.

Амир если что и понял, то не до конца. Именно в тот день он решил, что эта игра в загадки в одиночку не работает. Он не Шерлок Холмс, а Лиля не спецагент разведки. Рисковать ее жизнью он не собирался, ведь если бы тогда у Жанны с собой было оружие — все могло бы закончиться плачевнее.

Оленев первым пошел на контакт. Медленно по ниточке они раскрутили запутанный клубок, начиная с телефона Липковой и контактов Влада Смольчука, связывая одно с другим. Менеджер Ярицкого спешно покинул страну, Белла Алмазова сбежала в неизвестном направлении. Следствие в лице начальника управления пыталось привязать Жанну с Владом к преступлениям организации «Зеленый слон», но слепленное наспех дело разваливалось на куски. У них не было ни сил, ни возможностей организовать подобные вещи, да еще и вдвоем. Тот, кто стоял за всем этим знал, за какие ниточки нужно дергать. Он, вдоль и поперек, изучил всю кухню, чем пользовался без зазрения.

Именно поэтому сейчас Амир смотрел на разложенные бумаги по делу Дмитрия Заворконского — отца Лили, на которое указал Максим.

— Я изучал все показания свидетелей, опросил многих участников «Зеленого слона» заново. Мало кто готов делиться, там у всех на лет пятьдесят наберется скелетов по шкафам, следователь побарабанил пальцами по поверхности отцовского стола. Он развернулся в мою сторону на стуле, едва я оказался в директорском кресле.

— С этим Ибрагимом говорил? — поморщился, вспоминая друга Лили и сложив ладони вместе, откинулся на спинку кресла. На меня внимательно посмотрели, сверкнув глазами из-под очков и Оленев фыркнул.

— Ты меня за дилетанта держишь?

И все-таки Амир его не любил. Впрочем, Максим отвечал ему полной взаимностью, хоть и был тезкой его друга. Но одного у Оленева было не отнять — он отлично раскапывал факты и был абсолютно непредвзят, хоть относился к нему с долей неприязни.

«Такие, как ты и твой отец считают, что им все можно. Именно поэтому я недолюбливаю подобных вам людей, Доронов. Но это не значит, что преступники должны вершить правосудие, какими бы благородными целями они не прикрывались»