— Клянусь.

— И мы снова не поругались, да?

— Зачем? Ссоры — это больно. Наговоришь много, а разбирать придется в два раза больше и не факт, что захочется, — вдохнул Доронов.

В его словах было зерно истины. В любых отношениях случаются подобные встряски, но не всегда они заканчиваются хорошо. Мы с Амиром пока успешно перешагиваем через образовавшиеся трещины. Может в силу недолгих отношений, может потому что еще мало друг друга знаем. У нас все слишком быстро и слаженно, иногда становиться страшно: а вдруг что? Не хочу думать о том, как потом это отразиться на мне.

— Кстати говоря, если вечер уже сегодня, как ты собираешься исправить проблему с платьем, прической и макияжем, а? За несколько часов, — я бросила взор на часы и нахмурилась. — Это нереального.

Я старалась не думать о последствиях и будущем. Только здесь, сейчас и ничего больше. Иначе снова уйду в себя без возможности выбраться.

Перевела взгляд на расплывшуюся улыбку Амира и невольно поёрзала от беспокойства.

— Амир?

— О, моя очаровательная вейла. Поверь, когда есть деньги — нет ничего не возможного!

В знаменитом фильме «Красотка» герой дает героине деньги, и она приходит в магазин, ощутив на себе всю мощь людского презрения к своему внешнему виду. Если ты девушка, не обремененная лишними деньгами, то в модные дорогие бутики в Москве заходишь либо по большой нужде, либо никогда. Лично у меня от количества цифр на ценнике случается изжога, а до платья становиться страшно дотрагиваться. Кажется, будто сейчас оно потребует с тебя алименты на ближайшие восемнадцать лет — ведь именно столько придётся выплачивать за него кредит. Не меньше.

Но в наш век высоких технологий тебе не только могли привезти еду, косметику и вещи первой необходимости, но и платья на выбор. А также мини-салон, спа-процедуры и вообще все, что нужно девушке для отличного образа на благотворительном вечере.

— У вас очень красивые волосы, — проговорила стилист, аккуратно касаясь моих прядей, пока мастер маникюра придирчиво разглядывала мои кутикулы. Ну, да, с этими расследованиями немного запустила себя. Однако так тяжело вздыхать не обязательно.

— Может нам чуть добавить яркости цвету и слегка изменить прическу? — предложила женщина, то пытаясь показать мне прическу «каре» волосами, то закручивая их в гульку.

— Не знаю… — пробормотала было я, чуть дернув кистью, отчего пилочка проехалась по пластине моего ногтя, и я улыбнулась мастеру. — Простите.

— Обрезать покороче, или немного придать объём. Немного затонируем ваш родной цвет и…

Но с дивана раздался внезапно раздраженный голос, прервавший любой креатив на месте:

— Никаких «покороче» и никаких тонировок! — рявкнул Амир, прищурив взгляд и стилист тут же скуксилась, бормоча извинения. Я же в ответ возмущенно бросила на него взгляд, пока Доронов вновь принял скучающее выражение лица, листая мои заметки по делу «Зеленого слона».

— Доронов, тебя не смущает, что это мои волосы?! — не сказать, чтобы мне очень горело менять что-то в собственном образе, однако подобная тоталитарность раздражала. Еще не женаты, а уже командует!

Стоп, еще?

— Цветочек сада моего, Лили. Это всего лишь комплимент твоей естественной красоте. Ты абсолютно не нуждаешься ни в каких дополнительных покрасках и стрижках. Ибо столь же бесподобна, что затмеваешь собой даже северное сияние! — замурлыкал тут же этот парнокопытный, улыбаясь так ослепительно, что все дамы в комнате мгновенно позабыли свои дела. Они распустили уши и дружно мечтательно вздохнули, глядя на Амира влюблёнными глазами.

Поразительное воздействие на окружающих, мне бы так.

— Теперь понятно, как ты выклянчил четверку у учительницы литературы в девятом классе, — фыркнула я, отворачиваясь, стараясь не поддаваться на сладкие речи. Доронов же быстро поднялся с дивана и оказался на корточках у моего кресла сбоку, укладывая руки на подлокотник и кладя на них подбородок, преданно заглядывая в глаза.

— Дорогая, — вздохнул он, отчего внутри все всколыхнулось, и я искоса посмотрела на него, стараясь не шевелиться. — Ты сомневаешься в моих способностях? — он понизил интонацию, отчего голос зазвучал иначе. Чувственнее и ярче эмоционально. Если бы голоса можно было потрогать, то у Амира он был бы бархатным.

Я вдохнула полной грудью, поняв, что целую минуту ничего не могу ему ответить.

— Да ну тебя, — буркнула, отворачиваясь от довольной улыбки, расплывшейся по лицу.

Всего несколько жалких дней, а от вида этого парня у меня внутри все переворачивается. Ох, кажется, зря я в школе говорила, что Доронов мне никогда не понравится. Я просто не понимала. С кем имею дело.

Платье, подобранное Амиром лично, село точно влитое. Без понятия, как он узнал мой размер. По коварной ухмылке хотелось верить, что не бегал с сантиметром ночью, пока я спала. Хорошо, если у мамы спросил или бабушки.

Оно не было красным в полном смысле слова. Скорее винного, темного насыщенного оттенка из дорогого мягкого бархата. Едва ткань соприкоснулась с кожей, мне показалось словно меня завернули в облачко — настолько приятным это было наощупь. Довольно глубокое декольте и короткие, приспущенные с плеч, рукава фонарики открывали шею и ложбинку груди. Мои рыжие волосы умелые руки завили в крупные кудри, позволяя им рассыпаться по спине, а к наряду был подобран идеальный комплект украшений, столь умело гармонирующий с общин образом и подчеркивающим белизну кожи.

Быть красивой и ухоженной — это приятно. Я любила себя такой, хоть нечасто выдавалось вот так резко преображаться. Сейчас же любуясь идеально подобранным макияжем, делавшим мои глаза больше, улыбнулась своему отражению, накрутив на палец локон. Ягодная помада создала на губах акцент, сделав их полнее, но не перетягивая на себя внимание. Все в меру и к месту.

— Я всегда знал, что ты безупречно красива, — услышала голос Амира за спиной, обернувшись к нему, чувствуя, как качнулись длинные изящные платиновые серьги в ушах с янтарем. Он чуть запутался в прядях, но я не обратила внимания. Мой взгляд поймал глаза Доронова — да в них и утонул. Едва он шагнул внутрь комнаты и обхватил мое лицо руками, тут же простонал, касаясь лбом моего лба.

— Вот эти моменты ненавижу просто. Ни потрогать, ни поцеловать.

— Сотрешь помаду — убью, — лаконично заметила, поправляя бабочку на его безупречном костюме. — И не ври. Ты не считал меня красивой в школе.

— Ой, все, я был гормонально неустойчивым подростком!

— А что, сейчас вырос что ли? — хохотнула, продев палец пространство между бабочкой и воротом, потянув Амира на себя, ощутив его горячее дыхание на губах. Опустила ресницы, чувствуя себя самой настоящей соблазнительницей.

— Вейла, — вновь прошептал, со стоном зажмуриваясь и обвивая руками тали.

— Почему вейла? — полюбопытствовала я, вскинув бровь и улыбнувшись его реакции. Амир только усмехнулся. Качая головой, бросив взгляд на часы, дабы убедиться, что у нас еще есть время.