Он лишь сознавал, что и в том и в другом случае подозрения могут пасть на него.

На самом выходе из арки Полунин лоб в лоб столкнулся с шедшим во двор Бармалеем.

Тот, выпятив удивленные глаза на Владимира, как-то отрешенно произнес:

– Седой? Ты, что ли? Ты что здесь делаешь?

Нервы Полунина, и без того натянутые до предела, при виде Бармалея окончательно сдали.

Владимир неожиданно для самого себя резко ударил Бармалея ногой в пах и бросился бежать. Бармалей издал короткий сдавленный вопль, скрючившись, присел на корточки.

– Убью, сучара! – только и смог выдавить он.

Добежав до ближайшего перекрестка, Владимир остановился и огляделся. Увидев пустое такси, направляющееся мимо него, он, махнув рукой, остановил его и, прыгнув на заднее сиденье, крикнул:

– Поехали!

Шофер послушно тронулся с места и, проехав несколько метров, спросил:

– Куда едем-то?

Он назвал адрес Людмилы.

* * *

Люда, впустив Полунина в квартиру, с удивлением окинула его взглядом и озабоченно спросила:

– С тобой ничего не случилось?

– Со мной ничего, – хмуро ответил ей Полунин, проходя в комнату.

Люда промолчала, ее взгляд был прикован к пистолету, рукоятка которого виднелась из-за пояса джинсов Полунина.

Зайдя в комнату, Владимир сел на диван, вынул пистолет из-за пояса и, поставив его на предохранитель, положил под подушку.

Люда, вошедшая вслед за ним в комнату, молча наблюдала за ним, затем спросила:

– Ты что, все-таки замочил кого-то?

– Я – нет, – коротко ответил он, но затем добавил: – Хотя двое моих давнишних знакомых сегодня утром отправились в мир иной… Я пока не могу понять, кто это мог сделать. Но точно знаю, что этот кто-то скорее всего захочет свалить этих двух жмуриков на меня. Я уверен, что в ближайшее время меня начнут искать.

– Тебе надо бежать из города, – тут же вымолвила Люда. – Уезжай отсюда поскорей.

– Это бесполезно. – Полунин покачал головой. – Меня все равно достанут рано или поздно. И даже если не найдут меня, отомстят моим близким… Нет, это не выход. Я должен остаться здесь и сам во всем разобраться, другого выхода у меня нет.

Он посмотрел на Людмилу и спросил:

– Я могу у тебя остаться? Ставку за проживание я повышаю вдвое.

Люда некоторое время колебалась и медлила с ответом. Наконец она махнула рукой:

– Ладно, оставайся. Может быть, я действительно дура законченная, но я почему-то тебе верю. Ты не убийца… И не думай, что я иду тебе навстречу только из-за денег. Просто я…

Она запнулась, подбирая нужное слово.

– Просто я хочу тебе помочь.

– Я знаю, – ответил Полунин, – спасибо тебе… Но с этого дня условия ужесточаются. О том, что я у тебя, здесь, не должен знать никто. Ты не должна впускать в дом никого из посторонних. Сама выходи только при крайней необходимости.

– Хорошо, я поняла, – с готовностью ответила Люда. – Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – устало произнес Полунин, – пока не знаю. Сейчас я хочу спать. Когда проснусь – буду думать.

Полунин ткнулся лицом в подушку, инстинктивно поджал ноги к животу, потому что тот снова начал болеть.

* * *

Старенькая, белого цвета «Волга», принадлежащая городской прокуратуре, остановилась на обочине проселочной дороги, став в довольно внушительный ряд автомобилей, большинство из которых было окрашено в желто-синие милицейские тона.

Следователь прокуратуры Алексей Гришаев вылез из «Волги» и направился к группе милиционеров, стоящих недалеко от сгоревшего «Мерседеса».

Обуглившиеся трупы пассажиров этого автомобиля уже вынули наружу, они лежали рядом с «Мерседесом» и были прикрыты брезентом.

– Вы не находите, господа, что это становится дурной традицией? – обратился Гришаев к милиционерам, здороваясь с каждым из них за руку. – Не так давно мы уже встречались по аналогичному поводу, только с нами был еще господин Слатковский.

– Он и сейчас, можно сказать, с нами, – усмехнулся стоящий в группе милиционеров капитан Краснов из РУОПа, кивнув при этом на брезент, покрывающий трупы.

– Это точно установленный факт? – тут же посерьезнев, спросил Гришаев.

– Окончательно пока не установленный, конечно, – уклончиво ответил Краснов. – Это определит экспертиза по зубам.

– Почему именно по зубам? – хмуро переспросил Гришаев.

– Да потому, что одни зубы и остались. Огонь в машине полыхал, как в паровозной топке, – ответил Краснов.

– Рядом с пассажиром, сидевшим на заднем сиденье машины, нашли остатки дипломата и сотового телефона. Дипломат весь оплавился, внутри была толстая папка документов. И что удивительно, часть их оказалась цела, другие обгорели наполовину. Видимо, шофер автобуса, который проезжал мимо, плеснул на дипломат из огнетушителя. Судя по всему, это банковские документы, что лишний раз подтверждает, что один из трупов в машине – Слатковский.

Гришаев подошел к остаткам «Мерседеса», осмотрел почти полностью выгоревший салон.

– А куда взрывчатку заложили? – спросил он у Краснова, стоящего рядом с ним. – Судя по характеру повреждения корпуса машины, рвануло изнутри.

– Так точно, – подтвердил Краснов. – Эксперты почти уверены, что взрывчатка была заложена вон туда, – он указал пальцем в пространство между двумя передними сиденьями, от которых остались лишь остовы. – Здесь находился ящик, запирающийся на ключ, что-то вроде второго «бардачка». Вот тут и был эпицентр взрыва. По предварительным оценкам, мощность его составила около килограмма в тротиловом эквиваленте.

– Тип взрывчатки? – уточнил Гришаев.

– Скорее всего пластид. По объему он небольшой, но очень эффективный, – ответил ему Краснов.

– Как же такой подарочек в машину-то засунули? – удивился Гришаев. – Так, что охрана ничего не заметила?

– Был бы спрос, а умельцы найдутся, – усмехнулся Краснов. – Не исключено, правда, что мы имеем дело с предательством охраны, пока эта версия считается основной рабочей.

В течение нескольких дней Финком-банк буквально обезглавили. Интересно, кому все это понадобилось?

Гришаев повернулся и, махнув рукой Краснову, сказал:

– Ладно, вы здесь разбирайтесь, а я поехал в город.

– Подожди, Геннадиевич, я с тобой. Подбрось меня до города, а то мне в «уазике» трястись очень не хочется.

– Ну давай, – буркнул Гришаев и направился к поджидавшей его «Волге».

Через несколько минут они уже ехали по проселочной дороге обратно в Тарасов.