– Наверное, Анна Львовна позвала мальчика накухню, – хлопнул себя по лбу Антон. – Она с посторонними была безукоризненновежлива и приветлива. Паренек кепарик повесил, а уходя, забыл про него. Выбросибейсболку, я очень брезгливый, ни за что не надену ее теперь, раз на чужойголове побывала.

Несколько дней после этого в семье Поспеловыхцарили мир да любовь. В день автокатастрофы Антон встал поздно, у него былвыходной. Поспелов помылся и обнаружил на кухне записку: «Милый, я поехала надачу. Тебя ждет сюрприз». Поняв, что он один дома, Антон обрадовался, включилтелевизор. А потом ему позвонили из милиции и сообщили об аварии.

Еле живой от ужаса Антон примчался в клинику,где ему сказали:

– В машине было две женщины, от одной осталисьголовешки, вторую успел спасти посторонний человек, Иван Субботин. Вам повезло,он вытащил ту, что сидела за рулем. А кто вторая, не знаете?

Поспелов посерел.

– Наверное, Софья Калистидас или Ксения Рябинкина.У жены были только две близкие подруги, она не могла взять с собой никогодругого. Сейчас, я позвоню…

Ни домашний, ни сотовый номер Сони неотвечали, а Ксения отозвалась сразу.

– Привет, Тоша, – весело сказала она. – Какдела?

– Ты жива, – выдохнул Антон.

– У тебя были сомнения на сей счет? –захихикала Рябинкина. – Тебя можно поздравить?

– С чем? – прошептал Поспелов.

– Разве Эмма с Соней еще не вернулись? Вотчерт, я, кажется, сломала им сюрприз, – расстроилась Ксения. – Ладно, придетсяговорить дальше. Только не выдавай меня, а то девки обозлятся. Они утромпоехали на дачу на встречу с покупателем. Вероятно, ты сегодня получишь деньгина свою лабораторию. Круто, да?

– Эмма уехала с Соней?

– Ну да! Они и меня с собой звали, – веселочирикала Рябинкина, – но разве у моего начальника отпросишься…

Антон отсоединился от сети и тупо уставился встену. Значит, в автомобиле находились его жена и любовница, две знавшие обубийстве Анны Львовны бабы. И от одной он, выходит, избавился.

– За рулем сидела ваша жена? – спросил врач уПоспелова.

– Да, – ответил Антон, – Софья не умела водитьмашину.

Доктор кивнул.

– Сохранилась, как я уже говорил, сумка сдокументами. И посмотрите на остатки одежды, пойдемте, вам ее покажут. Намнужно точно опознать пострадавшую. Увы, по внешнему виду это не получится,женщина в очень тяжелом состоянии.

Взглянув на оплавленные куски платья, Поспеловеле устоял на ногах.

– Да, – прошептал он, – это платье Эммы, ейего подарила мать. Дорогая вещь, расшита вручную чем-то вроде бисера.

– Эта дрянь расплавилась от жара, – покачалголовой доктор, – еле-еле отделили ее от тела. Сейчас показываю вам фрагментынижней части платья, она минимально пострадала.

– Можно увидеть жену? – попросил Антон.

Реаниматолог кашлянул:

– Ожог девяноста пяти процентов кожи. Вы жеврач, сами понимаете!

Поспелов кивнул:

– Искусственная кома и никакой гарантии. Притаком поражении невозможна даже частичная реабилитация больного?

Коллега нахмурился.

– Мы постараемся, – ушел он от прямого ответа,– но вы… э…

– Ясно, – кивнул Антон.

– Если нам удастся справиться, – сообщил врач,– то она все равно никогда не станет прежней, ни психически, ни физически.Потребуется не один месяц, чтобы она научилась ходить, рубцы будут болеть. Иогонь практически уничтожил лицо.

– Понятно, – севшим голосом ответил Антон.

Поспелов замолчал, в комнате для допросовповисла напряженная тишина.

– Значит, вы считали выжившую Эммой? – спросилРоман.

– Да, – кивнул Антон.

– И когда вам открылась правда?

– Ожоги бинтуют специальным образом, –пустился в объяснения Поспелов, – накладывают повязки, чтобы не развиласьинфекция. Эмма лежала, словно мумия. Причем в коме, которую вызываютискусственно, иначе больная скончается от болевого шока.

– Медицинские проблемы нам не интересны, –остановил бизнесмена Роман.

– Иначе вы не поймете, почему я долго считалее Эммой, – огрызнулся Поспелов. – Истина открылась, когда пострадавшей при мнераспеленали ноги. Я чуть не умер, увидев шестой палец на ступне.

– И сразу сообщили врачам об ошибке? –поинтересовался Роман.

– Нет, – буркнул Антон.

– Почему?

– Останки погибшей уже были кремированы, – елеслышно пояснил Поспелов, – я поставил урну в колумбарий, повесил табличку:«Софья Калистидас». Представляете геморрой с переоформлением документов?

– Мда… – потер руки Роман. – Соня вышла изкомы в полной амнезии, и вы решили выдать ее за Эмму. Оно понятно, почему!Наверное, «жена» подписала для вас доверенность на ведение всех дел? А добрыедоктора в клинике не сказали нотариусу, заверявшему подпись, что пациентка,мягко говоря, не в своем уме?

Поспелов побагровел.

– Да! Признаю! Я поступил нехорошо! Скажи я,что выжила Софья, ну и как бы повернулись дела? Квартиры Анны Львовны,пресловутая дача, ее коллекция – все отошло бы неведомо кому. Я остался бынищим и голым. Но, с другой стороны, никаких обязательств по отношению к Софьея не имел, поэтому легко мог умыть руки. Знаете, как в клиниках ухаживают заодинокими больными? В реанимации спасут, отвезут в обычную палату, а таммедперсоналу плевать, лишний раз к больному не подойдут. А реабилитация после ожоговочень сложное дело. Я нанял для Сони-Эммы армию специалистов, ее учили ходить,развивали, я спас женщину!

– Вы сберегли для себя деньги, – жесткоотметил Роман.