– Ты просто не понимаешь! – вот теперь жрец голос до настоящего крика повысил.

– Да нет, почему, – пожала одним плечом Ора, давя на неприятно упругое пузо. И прислушиваясь к темноте за выбитым окном. Там по-прежнему трещало, грохотало и выло, даже вроде бы громче, чем раньше. А это вселяло надежду. – Понимаю. Демоны перестанут жрать всех подряд, а станут… кушать только избранных. Цивилизованно. В специально отведённом для этого месте.

– А виселицы вас не смущают, чистоплюи? Преступников всё равно казнят! Какая разница, как умирать?

– Не знаю, – Роен приподняла с живота Владыки рубашку, разглядывая длинную, ещё сочащуюся сукровицей, но уже подживающую царапину. Странно, но что-то такое она и ожидала увидеть. Хотя, конечно, рана, довольно глубокая и серьёзная, хоть и не смертельная, за десять минут никак не могла вот так затянуться. Но затянулась же. – Можно проверить. Позвать сюда демона или доложить о вашем гениальном плане кому следует. Вот тогда вы и оцените разницу между повешеньем и… сожранием. А потом расскажите. Поделитесь впечатлениями, основанными на личном опыте.

– Послушай, девочка, – тон жреца мгновенно стал паточно-сладким и угрожающе-добрым. Владыка даже по руке Роен погладил, а потом сжал её запястье с такой силой, какую в этом сдобном теле заподозрить было трудновато. – Ты ведь далеко не глупа и я…

– Просто мерзкий старик. Разожравшийся паук, – перебила его Ора, неторопливо выворачивая кисть из хватки фламика. – Ничего вы не сделаете ни мне, ни моему мужу. Играйте в свои игры, но нас не трогайте. Тогда и сами останетесь целым.

– Ты всерьёз думаешь, что угрожать мне – это умно? – Владыка мягко улыбнулся, потянулся, хватаясь за ножку перевёрнутого кресла. Ора села на пятки, исподлобья следя за ним и даже не пытаясь помочь ему подняться. – Я ведь на самом деле многое могу.

– Так ведь и я теперь тоже, – сообщила Роен как можно любезнее, указав подбородком на пузо фламика. – Хотите проверить мои способности? – Жрец моргнул раз, потом другой, покосился на собственный живот, стянул полы набрякшего кровью халата. И промолчал. – Ну вот и я о том же. Предлагаю оставить границы наших возможностей неисследованными. Об условиях договоримся позже. Бежать мне надо, а то у меня муж… идиот.

Странно, но Владыка кивнул, словно на самом деле соглашаясь с ней.

***

«Идиот!» – стучала под черепом навязчивая, как модная песенка, мысль. В такт сердцу, в такт шагам: «И-ди-от!».

Вслед за супругом в окно Ора прыгнуть не рискнула – высоковато всё-таки. Пришлось бежать по лестницам, путаясь в коридорах и переходах, дорогу до кабинета фламика Роен запомнила плоховато. Ей было уже плевать на скрытность, наоборот, девушка просто мечтала наткнуться на каких-нибудь стражей или даже слуг – всё равно на кого, главное, чтобы хоть кто-нибудь сумел на помощь прийти. Но дом по-прежнему оставался пугающе пустым.

И подсказать, где тут выход в проклятый всеми Шестерыми сад, было некому, так что пришлось искать дверь самой. И всё-таки она нашла, вот только створку загораживал Одинец. Он стоял, привалившись к косяку, сложив руки на груди, скрестив ноги и разве что не насвистывал, рассматривая запыхавшуюся девушку.

– Что. Ты. Тут. Делаешь? – выдавила Ора, пытаясь отдышаться.

Она даже согнулась, опершись ладонями о колени, но это помогло мало – побитые упавшими книгами рёбра и без всяких наклонов ныли.

– Вопрос в другом, – эдак задумчиво протянул лысый, занявшийся изучением собственного маникюра. – Что здесь делаешь ты?

– Отойди! – хрипло рыкнула Роен.

– Зачем? – приподнял бровь бугай.

Действительно, зачем? Чтобы пройти? Ответ казался до ужаса дурацким. Да, собственно, чем ей мог помешать призрак, пусть и кажущийся совершенно реальным? Но только даже представить, как она проламывается сквозь бывшего экзорциста, не получалось.

– Во-от, – совершенно довольный собой, кивнул Одинец. – И ты не знаешь, чего тебе там понадобилось.

– Спасти… – буркнула Роен и тут же рот захлопнула, горячо пожалев, что вообще его открыла.

– Как? Треснешь демона сковородкой? Да у тебя даже её-то нет. Ничего у тебе нет.

– Есть, – выдала Ора на чистом упрямстве.

– Что?

– Не твоё дело. Отойди!

– Нет, ну давай рассуждать логически. Не хочешь? Ладно, я сам тогда. Там есть высший демон, которого вы, суслики мои, сумели довести до белого каления. Там есть Гр… э-э… Ноэ, которого умудрилась довести до бешенства ты. Ну, и немножко демон. Ещё там есть вполне боеспособный, хоть и немой Лис. – Здоровяк поднял голову, будто прислушиваясь к чему-то, раздражённо цокнул языком. – А нет, теперь уже не очень боеспособный, когтями получил. Но кроме него там есть однорукий Олден и Барс. Но этому всё равно помирать.

– Почему? – оторопела Ора.

– Почему помирать? – уточнил Одинец, возвращаясь к разглядыванию собственных ногтей. – Наверное, потому что один раз он уже отправился в Закатное небо. В Лабиринте отправился. Правда, Шестеро решили: рановато ему – и вернули обратно. Ну, вроде как одолжили. Вообще, там занятная история была, но длинная, так что в следующий раз как-нибудь. И ведь этот же му… Прошу прощения, дурак снова туда попёрся. Ну и всё, кончилось одолженное. И у парней тоже.

– Да о чём ты говоришь? – почти проскулила Роен.

– А всё о том же. – Лысый выпрямился, набычился. – Нельзя испытывать богов. Один раз одарили и сиди тихо, не высовывайся! Потому что у тех, кто не ценит, подарки и отобрать могут!

– Какие ещё подарки? Нет, я знаю, то есть видела… Олден, у него руки не было и ещё… Он ведь родился таким, да? И Лабиринт его… исправил?

– Исправил, – Одинец фыркнул так, что шикарные усы встопорщились, как у рассерженной рыси. – Олден должен был стать самым крутым колдуном! Или как они там называются? Короче, выше нас только горы, магичим не перемагичим. Вот только малец решил, что лучше быть целым, чем крутым. Ну и отдал Лабиринту почти всё. Сейчас-то у него так, ошмётки былого. Так что, считай, здесь всё честно. Первый раз получил, второй раз полез – вертай, что было.

– Значит, и сила вернётся? – спросила Ора, пытаясь сообразить, как бы обойти Одинца.

Проталкиваться сквозь него по-прежнему мерещилось слишком диким, а дожидаться, пока он наговорится, времени не оставалось. Да и не нравился ей этот разговор. И, честно говоря, не очень-то он Роен интересовал. Об ушедшем, вернувшемся или не вернувшемся можно поговорить и потом.

– Дожидайся! – сплюнул Одинец. – То, что забрато, боги не возвращают. Хотя, может и вернут… Да какая разница-то? Ему уродом жить поперёк…  – лысый явно проглотил какое-то слово, а, может, и целую фразу, – всего.

– Ну с ним понятно, а остальные что? – поинтересовалась Роен, пытаясь понезаметнее заглянуть в боковой коридор, вроде бы там тоже окно было.

Или это зеркало поблёскивало?