Тебе меня не получить - Катерина Снежинская

– А я сказал, ты выйдешь за Ноэ!

– Не выйду! – рявкнула Ора, от переизбытка чувств хлестнув себя перчатками по бедру. – Я скорее утоплюсь!

– Топись, – разрешил нежный родитель. – Только сначала свадьба. Я своё слово сказал!

Чтобы до дочери побыстрее окончательность дошла, отец не только голос повысил, но и кулаком по столешнице саданул. Мебель выдержала, потому как была не какой-то там новомодной штучкой на гнутых золочёных ножках, а настоящим столом – массивным, потемневшим от времени почти до черноты, с резьбой по углам, такой грубой, будто мастер вместо резака топором орудовал. Впрочем, в доме атьера[1] Роена вся обстановка отличалась кондовостью, посконостью и истиной старинной. Но верность традициям и наследию предков тут ни при чём. Просто в Доме Холодной Росы уже пару поколений с финансами было совсем худо. Правда, в последнее время положение улучшилось, ведь и ребёнку известно: нет денег – нет проблем.

– Коли тебе так приспичило, сам и женись на своём Ноэ, а меня оставь в покое! – Ора скрутила ни в чём не повинные перчатки в кулаке так, что изношенная кожа скрипнула. От желания швырнуть в папеньку чем-нибудь тяжёлым ладони аж чесались. Но нельзя, за такие выходки и оплеуху можно заработать. А ещё очень хотелось ногой топнуть, только и этого нельзя – не солидно. – Если хочешь знать, замужество в мои планы вообще не входит. Я собираюсь закончить учёбу и…

– В самый раз! – весенним медведем заревел отец. – Вот прямо сейчас! То есть немедленно! То есть навсегда, на веки вечные! – Он снова шибанул по столу. – Уже закончила. А теперь готовься к свадьбе.

– Да ни за что, не уговоришь!

– И стараться не стану, – неожиданно успокоился Тан, откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы поверх немалого живота. – Надо будет, так суну в мешок и сам до алтаря доволоку. А там пусть с тобой муж разбирается.

– Я тебе не овца!

– Точно, – не стал спорить отец, яростно поскрёб чёрную, давно не чёсанную разбойничью бороду. – С овцы хоть шерсти настрижёшь, а с тебя одни убытки. Слушай сюда, доченька. Я сказал, прикуси язык и слушай! – снова прикрикнул папенька и Ора послушно закрыла рот. Когда атьер таким тоном приказывал, ему никто, включая старшую дочь, перечить не решался. – Тебе так подвезло, что в другой раз не дождёшься. Этому Ноэ на тебя и наш Дом срать с верхушки ёлки. У него самого ночной горшок из золота, а по утрам он с… В общем, денег немерено. И влияния хватает. Вишь ты, самому Владыке внучатым племянником приходится, – Отец покрутил кудлатой башкой, словно не веря, что у Владыки могут родственники быть. – Вот так-то! Это тебе не в речку плюнуть.

– Ну и зачем я ему такому распрекрасному нужна? – буркнула Ора.

– А он тебя по матери берёт. Там как вышло-то? Он уже двух жён в Закатное небо проводил.

– Великолепно! – фыркнула непочтительная дочь, хлопнув себя по бокам. – Просто замечательно!

– Что тут скажешь? – Тан снова поскрёб бороду, скривив физиономию – получилось жутенько. – Бабий век короток. Тем более что ни одна его ребёнком не одарила. Первая-то в родах померла или как-то так, а вторая и вовсе пустой оказалась. Так что нужна ему девка из Чистого Дома, здоровая и плодовитая. А мать твоя восьмерых выносила, родила и ни одного не потеряла. И бабка по матери тоже, только вроде девятерых. Или одиннадцать у неё было? Не помню. В общем, надо думать, и ты нарожаешь, не переломишься.

– То есть ты меня на племя отдаёшь?

– Продаю, – уточнил атьер, опять складывая руки на животе, покрутил большими пальцами. – Знаешь, он сколько за тебя отвалил?

– И знать не хочу!

– Да, – задумчиво протянул Тан, – мозгами ты в мать пошла, такая же дура. Ну вот что, хватит попусту языком трепать. Контракт я уже подписал, со дня на день приедет его… Да Тьма знает, кем этот тому приходится! Друг, кажется. Хотя, может, и родственник. В общем, здесь, у нас, будет свадьба по доверенности, а потом ты там со своим будущим без нас к алтарю прогуляешься.

– Он даже не удосужился сам приехать? – пробормотала Ора.

– Занят, – проворчал отец в бороду. – Большой, понимаешь, атьер и большими, понимаешь, делами ворочает.

– Какими?

– Да откуда ж мне знать? – вскинулся Роен, но тут же утих, увял даже. – Детка, – протянул почти жалобно, если, конечно, медведи вообще способны жалобно тянуть. – Ведь на самом-то деле у тебя кое-какой умишка имеется, ну вот и пошуруй им. О пользе Дому я не говорю, о себе подумай. Не старый, богатый, со всякими там знатными вась-вась. Ты ж у меня девка боевая, мигом муженька приструнишь. Ну?

– Судя по твоим же словам, меня сразу после свадьбы в спальне запрут и к кровати привяжут. А в таком положении струнить сложно.

Тан хмыкнул, но, спохватившись, посуровел.

– Это уже ваши дела, семейные. Я промеж них лезть не собираюсь, сами разбирайтесь. Чего ещё хотел сказать?..

– Да почему именно я-то? – снова вспылила Ора. – У тебя ещё три дочери есть. Ему всё равно, ну так и подсунь Миру, она спит и видит, как чьей-нибудь женой стать.

– Чтоб младшую дочь вперёд старшей выдавать? Не бывать этому! – Отец опять повысил голос, хлопнув ладонью по столу. Хоть не кулаком и на том спасибо. – Дом Холодной Росы много позора навидался, но такому не бывать! Заветы предков, от самых корней Древа идущие…

– Плевать я хотела на заветы, на предков и на всё остальное! – Ора-таки пнула табурет и едва не взвыла, проклятая деревяшка даже с места не сдвинулась, а вот нога взорвалась болью, как неудачно прикушенный гнилой зуб. – Я не желаю быть ни овцой, ни кобылой, ни чьей-то женой.

– Значит, будешь козой! Драной! Кнутом и в конюшне! – взвыл папенька.

– А ты останешься бараном, подписавшим какой-то там контракт. Зная тебя, условия в нём железные. Так что придётся самому этому Ноэ – или как его там? – детей рожать.

– Ах ты соплячка! – окончательно взбеленился отец.

Собственно, от немедленной и, несомненно, жестокой расправы непокорное чадо спасла только чрезмерная любовь главы Дома к вкусной еде и обильной выпивке. А попросту говоря, Тан, и по молодости-то не отличавшийся изяществом истинного атьера, в последние годы разожрался, как кабан. И пока он выгребал свою тушу из кресла, Ора успела не только дверь за спиной захлопнуть, но ещё и подпёрла её высоченным и очень массивным канделябром, которые до сих пор стояли в коридорах старого дома, хотя свечей здесь не зажигали уже лет десять – это как минимум.

– А ну открой! – Отец дёрнул дверь так, что петли натужно скрипнули, а от косяка отслоилась длинная тонкая щепа. – Открой немедленно, слышишь? Ах ты ж демоново отродье!..

– Никогда не подозревала, что у тебя в предках Нечистые ходили, – сладенько пропела Ора, независимо поправляя секущееся, но безукоризненно чистое кружево на манжетах. – Ой, прости, забыла! Ходили же такие слухи. А замуж я всё равно не выйду! Ни за кого.