Здесь горели свечи, протоплено было гораздо лучше, и потолок занимал свое законное место прямо над головой, а не неизвестно где. Император, листавший за письменным столом бумаги, поднял голову и посмотрел на Нэля. Кажется, государя его появление даже не удивило.

– В чем дело? – сказал он, переворачивая следующий листок. – Мы же договорились: я не мешаю жить тебе, ты не мешаешь жить мне. Чего не хватает в нашем договоре?

– Там… – сказал Нэль, – темно и… крысы в углах. Я… боюсь.

Это было не самое умное оправдание из возможных, зато чистая правда.

Государь несколько раз моргнул. Нэль опомнился и торопливо застегнул жемчужные пуговки на груди. Император кивнул ему на небольшой диванчик возле портьеры. Там лежало стеганое шелковое одеяло и несколько подушек. Нэль бочком пробрался у государя за спиной, устроился на диванчике и завернулся в одеяло. Его отпустило. Через несколько минут он уже крепко спал.

Принц Ша не знал, что и думать. Ему срочно необходим был Дин, чтобы разобраться в чудовищных вещах, которые наговорил ему царственный родитель. Будто бы в Эгироссе готовился государственный переворот. Что эргр Инай и кир Аксагор – зачинщики заговора против государя и государства. Что его, Ша, не втянули в это дело лишь по чистой случайности – не выбрали удобного случая и сопутствующих обстоятельств для разговора, а свадьба с кирэс Таани как раз предоставила бы и обстоятельства, и случай.

В первое мгновение Ша поддался отцовскому дару убеждения и поверил в его слова. Потом ему на выручку пришел здравый смысл: у всех упомянутых в государевом рассказе людей было слишком много врагов при дворе. И у самого Ша зложелателей предостаточно. Все поведанное государем больше было похоже на клевету, на чью-то злую сказку, подпитанную крохами правдивой информации. И Ша набрался смелости и первый раз в жизни возразил государю. Сказал ему: «Не верю». Сказал твердо, как подобает мужчине. И еще повторил потом несколько раз. Доказательств своей правоты отец ему привести не сумел. Ведь смерть эргра Иная у Ша на глазах не могла считаться доказательством чего бы то ни было.

На том и остановились.

Отец пообещал предоставить доказательства утром, но Ша очень загорелось предпринять что-либо, чтобы близкие ему люди не пострадали. Неожиданная смерть эргра Иная прямо у ног государя сильно потрясла принца. Ша засомневался: а заслуживал ли отец хотя бы той доли доверия, что еще испытывал к нему сын? Ша никогда еще не был замешан в интриги крупнее перемены собственного телохранителя. Жизнь и смерть впервые оказались ставками в его игре. Поэтому первоначально он растерялся и, кроме «не верю», ничего другого отцу сказать не смог. Но о том, что он будет возражать на так называемые «доказательства», у него есть время подумать.

Кроме всего этого, государыня Натаниэль в самом деле оказалась удивительно красива. Маленькая и нежная, как фарфоровая кукла, она могла стать настоящей угрозой судьбе Ша.

Что именно в такой ситуации сделать и как – должен был посоветовать Дин. Дину принц верил. Вот только советника угораздило остаться на эту ночь в нижнем городе. Поэтому Ша выждал, пока суета из-за прибытия государя с новой государыней уляжется, а Царский Город перестанет гудеть, словно растревоженный улей. Принц собрал своих немногочисленных верных людей и отправился с ними к Золотым воротам. Но здесь его ждала новая неожиданность. Ему было категорически отказано в выходе за пределы стен. Если вначале неясное ощущение опасности лишь слегка холодило спину, то тут Ша всерьез испугался. Он вспомнил все, что говорил ему Дин о властителях и власти. Отец Ша был всесилен. Подлинная ситуация с заговором Ша неизвестна. Один единственный неверный или неверно истолкованный государем шаг – и отец может приказать все, что угодно. Например, убить Ша и его людей прямо на площади, под окнами собственной спальни. Многие государи так поступали, почему бы и императору Аджаннару этого не сделать? Бежать из Царского Города невозможно, и принцу нечего противопоставить государевой власти.

Если оговорили эргра Иная, кира Аксагора, Бог знает кого еще, долго ли добраться до самого Ша? А как же Таани? Ей тоже грозит опасность. Раз имя ее попало государю на язык – любимую надо спасать.

В замешательстве Ша сделал полукруг по дворцовому парку и, по дороге к северному крылу, где располагались его комнаты, нос к носу столкнулся с киром Лауром, министром дворцовых церемоний. Неожиданная идея пришла Ша в голову. Кир Лаур слыл человеком недалеким, но высокого о себе мнения. Ша подумал: «Не попросить ли помощи у него?» – однако ничего сказать не успел. Кир Лаур сам предложил ему выход из затруднительного положения.

– Неприятности, мой принц? – с какой-то странной интонацией поинтересовался он. И Ша даже показалось, что министр дворцовых церемоний ему подмигнул. – Не нужно ли вам, случаем, выйти в город?

– Да, у меня там важная встреча, – признался Ша, – ее невозможно отложить. А у Золотых ворот сменили пароль…

– Уж не к советнику ли Дину вы собрались? – громким шепотом осведомился кир Лаур.

– У меня действительно срочное дело, кир Лаур. – Ша удивился, но правды не выдал. Для самодовольного дурака кир Лаур и так высказал слишком точную догадку.

– Передайте ему, что у нас все идет отлично, – загадочно сказал министр церемоний и поманил Ша рукой, приглашая следовать за собой. – Разыграем, как в театре. За нас пусть не волнуется.

Ша и его спутники вышли за пределы стен через Малые ворота в южной стене. Пароль оказался совсем не тот, который якобы сообщили на разводе ночной стражи. Видимо, чуть позже комендант или даже сам государь велели сменить.

Кир Лаур любезно проводил принца до самых ограждающих Царский Город стен. По всему поведению дворцового министра было заметно, что настроение у того приподнятое и в целом день удался.

– Не забудьте, мой принц, что не позже перемены второй ночной и утренней страж вы должны вернуться, – сказал кир Лаур на прощание. – Все уже будет сделано.

Ша пожал плечами, поблагодарил кира Лаура и по крутому спуску Градной улицы поспешил на набережную Зеленного рынка, где находился особняк Дина.

Самого советника он дома не застал, но управляющий сказал, что господин Дин вот-вот должен вернуться из Ман Мирара. Ша подумал немного и решил отправиться навстречу. Он спешил, ему не сиделось на месте. Велико было бы удивление принца, если б он узнал, что недалеко отсюда, на перекрестке Коробовой и Большой, стоит кир Аксагор, прибывший из Эгироссы в Столицу в одиночку, без свиты, загнавший в пути двух лошадей, и сильно злой на государя практически по тем же причинам, что и Ша. С бывшим эгиросским наместником принц разошелся на два квартала.

Кир Аксагор в это время размышлял, куда ему повернуть: к Дину или к северянину Волку. Искать помощи у Волка было унизительно. У Дина не только унизительно, но еще и опасно. Высокорожденные мало доверяли этому выскочке. Поэтому кир Аксагор выбрал Волка.

Начальник охраны Ман Мирара и тайный советник Дин знали друг друга вдоль и поперек много лет. Однако служебные обязанности требовалось выполнять внимательно, и кир Улар долго рассматривал поддельные документы Дина, прежде чем позволил тому пройти на этаж с государевым кабинетом.