Каждый вдох, к которому не примешивается страдание, делает нашу жизнь немного светлее. Свет всегда рядом с нами – нам нужно только позволить ему озарить нас. Когда мы это делаем, наш ум проясняется, обретает остроту, а затем становится просторным и сияющим. Наши тела демонстрируют удивительную упругость, они обретают прежнее здоровье и совершенствуют его, сотрудничая с умом, который учится отпускать. Чтобы исправить нашу эмоциональную жизнь, нужно больше времени, поскольку это более сложная работа, требующая от нас мудрости. Последними исцеляются наши сердца, но со временем они окажутся сильнее и мудрее всего остального. Когда сердце говорит «да», солнечный свет озаряет наши лица. Мы обретаем силу, цель, видение, смелость и дерзновение. Мы обретаем себя в служении жизни. Мы обретаем знание, ради чего мы здесь.

Любовь и уважение к подаренной нам жизни подготавливают почву для того, чтобы наше сердце сказало «да». Эти чувства находят выражение в желании заботиться о теле, которое нас хранит, и о сердце, руководящем нами, а также в желании познать умиротворенность и почувствовать под ногами твердую почву. Проведя целый день под солнцем, светящим нам в лицо, мы учимся приветствовать лунный свет.

В свои тридцать лет я знал в основном солнце. Я добивался успеха и считал, что наверстываю упущенное время. Большую часть моего времени занимало преподавание йоги, и моя практика была способом осмыслить предыдущее занятие и подготовиться к следующему, что означает, что мои занятия йогой были солнцем и только солнцем. Я отправлялся в отпуск вместе со своей женой, и ее общество делало меня невероятно счастливым – прожив столько лет без солнца, я испытывал к нему вполне понятную привязанность. Потом появились наши дети, и я начал думать о том, как я обеспечу их будущее. Солнце внезапно стало слишком жарким, и земля пересохла. Поэтому в сорок лет я уже учился жить, совмещая солнце и луну.

Меня учили планировать свой день, отталкиваясь от потребностей моей практики, и последние двадцать пять лет я так и делаю. Каждую неделю я составляю план, с помощью которого стараюсь сбалансировать свой опыт. Ключевое слово в этом плане – «и». Оно соединяет все. Каждый день содержит практику солнца и практику луны. Таким образом у меня получаются гармоничные недели, в которых лунные практики медитации смешаны с походами в горы, серфингом и тренировками, разработанными для меня моим другом Грегом Амундсеном. Практики солнца делают мое сердце готовым к борьбе и жаждущим приключений. Практики луны снимают умственное и физическое напряжение, восстанавливают связь с моим сердцем и мудростью и укореняют меня в этом совершенном моменте и этом прекрасном месте.

В тридцать лет я преподавал йогу. В сорок лет я обучал учителей йоги. Кроме того, из года в год я провожу тридцать выходных в путешествиях. У меня есть золотые и серебряные карты разнообразных авиалиний и гостиниц. Если рассматривать мою жизнь с этой стороны, то она покажется ошеломляющей. Но я живу не так. Я живу не неделями и даже не днями, а моментами.

Поездка в аэропорт обычно бывает очень шумной. Затем я отдыхаю в ожидании посадки. Прибыв в пункт своего назначения, я выделяю время для практики и чтения хороших книг. Перед занятием я принимаю душ и бреюсь под музыку, напоминающую мне, какую прекрасную йогу я несу и как сильно я тронут тем, что люди посещают мои занятия. Придя в студию, я настраиваю фисгармонию и посвящаю минуту тому, чтобы подготовить людей и вернуть их к дыханию. Затем мы делаем первое «ом», и я оказываюсь вместе со своими учителями. Моя жизнь – это один момент. Я расширяю свой кругозор, записывая свои сердечные желания и часто размышляя о них. Я погружаюсь в пребывание в этом времени и этом месте, удерживая лунный свет на лице и почву под ногами. Мне хочется верить, что хороший день – это просто последовательность хороших моментов, что хороший день – это лучший способ выразить мою благодарность за то, что я живу здесь и сейчас.

Когда мне было двадцать восемь, я все еще был офицером запаса, и однажды я посетил ежегодный медосмотр. Мое кровяное давление было 140 на 90, и врач спросил, не принадлежу ли я к тем, кто умирает молодым. На момент проверки я был чист, трезв и бегал марафоны. Проблема была не в том, что я делал, а в том, как я жил. Этого мне можно было не рассказывать. Мое детство было безжалостно травмирующим, у меня не было возможности узнать, как успокоиться без двенадцати бокалов пива и двухсот граммов чего-нибудь покрепче. Я не знал, как ответить своему врачу. Мне не нравилось постоянно пребывать в состоянии «бей или беги» так же, как не хотелось жить в мире, где есть только один способ существования.

Многие люди умирают, так и не избавившись от разъедающего их чувства страха. Я стараюсь никогда не забывать об этом. Люди на встречах по программе двенадцати шагов научили меня, как бросить пить, но только мои учителя йоги смогли научить меня, как мне начать новую жизнь. Они заставили меня понять, что недостаточно изменить то, что я делаю, – мне также нужно изменить свой образ жизни. Я начал заниматься йогой, и вскоре моя практика изменила мой образ жизни – и мое давление. После своего первого занятия йогой я уже не мог представить себе ни дня без ее умиротворяющего присутствия. После своего первого медитативного ретрита я уже не мог представить себе жизни без здравомыслия и человечности, которые становятся возможными благодаря практике медитации. В этом году мне стукнуло пятьдесят, а мое давление такое же, как и все последние двадцать лет, – 120 на 70. С помощью своих учителей я научился касаться земли, сидя в тишине лунного света. Это все, что мне нужно. Мне достаточно умиротворенности лунного света. Все, что нужно сделать, – это передать ее дальше вместе со всем, что у меня есть, пока это у меня есть.

Получить второй шанс в жизни – это уже что-то. Здесь есть что проанализировать. Это такая же нормальная задача, как и стремление сохранить работу или создать отношения, это то, чем может заниматься любой обычный человек, и вместе с тем это значительная внутренняя работа. Но этот второй шанс случается не потому, что вы упустили первый. Это – часть большей картины, так же как и выяснение того, как мы выражаем истину своего обретения благодати своей жизнью. Мои учителя научили меня выводить на первый план самое важное, и я так и делал. Я начал с основ – с того, как не поддаваться страху и гневу. Я постигал практики бытия и их утонченный мир, и поначалу я испытывал непреодолимое желание навсегда оставить мир солнца позади и стать ребенком луны.

Проблема была в том, что я не был ребенком. Фактически меня учили быть лидером и ставили передо мной соответствующие задачи. Я знал, что мое исцеление только начинается, поэтому совершать небольшие вылазки в мир солнца мне все же приходилось. Я был волонтером в нескольких проектах, я вернулся в школу и упорно трудился, чтобы стать начальником смены в ресторане. Я учился смотреть на солнце, но не терять при этом связи с землей под своими ногами. Земля была моим домом, лунный свет – отдыхом для моего сердца, но моим призванием было солнце. Я понял, как дорасти до самого себя. Мне нужно было устремить свою жизнь к исполнению своих сердечных желаний, но при этом сосредоточиться на повседневном. Какие-то дни будут посвящены солнцу, а во все остальные можно будет отдыхать в лунном свете. Луна сделала солнце возможным, а солнце, в свою очередь, предоставило ей голос. Я был глубоко удовлетворен тем, что солнце и луна вместе избрали мой путь.