Свои поиски она начала с оружейки, но скудость оружейных развалов удивила. В продаже имелось лишь несколько моделей пистолетов, включая примитивную самоделку, у которой нужно было через специальную прорезь поджигать засыпанный в ствол порох, чтобы произвести выстрел. Автоматы были представлены единственным ржавым «калашом», возможно, вовсе не пригодным для стрельбы. Дробовиков не оказалось совсем. Либо жители станции, напуганные слухами о разбежавшихся с охотничьего полигона монстрах, раскупили самое убойное оружие, либо торговцы-оружейники по той же причине опасались везти на Таганскую свой товар. На всякий случай, Гончая поинтересовалась у продавца, не заходили ли к нему недавно ганзейские егеря, и, получив отрицательный ответ, отправилась дальше.

Следующим пунктом в ее воображаемом списке значился местный бар. Чтобы попасть туда, Гончей пришлось пробираться сквозь небольшую, но довольно шумную толпу молодых людей, обступивших солидного мужчину начальственного вида.

– Еще раз повторяю: ни грузчики, ни разнорабочие больше не нужны! – слегка охрипшим голосом громко объявил он. – Нужны плотники, перекрытия делать!

– А каменщики?! – раздался в ответ звонкий голос из толпы.

Вопрос задал щуплый паренек отнюдь не богатырского телосложения, одетый в старый, протертый на локтях свитер и широкие, безразмерные штаны с заплатами. Скорее всего, он врал насчет своей профессии, но его самоуверенное заявление и то, как он держался, заинтересовали Гончую. Она даже остановилась.

– А ты что, каменщик? – недоверчиво спросил чиновник, разглядывая задавшего вопрос паренька.

– Каменщик, – не моргнув глазом ответил тот.

– Где работал?

– Да везде! – выпятил грудь паренек. – В Китай-городе, здесь. Даже на Ганзе! Я и кладку могу ложить, и раствор…

– Ложить, – передразнил самозванца чиновник. – Ладно, топай сюда.

Назвавшийся каменщиком парень принялся выбираться из толпы, расталкивая локтями менее удачливых соседей, а чиновник подошел к большой, явно служебной палатке и, приоткрыв полог, распорядился:

– Запиши еще одного. Каменщик.

Гончая усмехнулась настойчивости самозванца и хотела продолжить путь, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. В девяти случаях из десяти чужое внимание означало опасность. Мышцы мгновенно напряглись, а правая рука коснулась рукоятки пистолета. Но в этот момент в палатку пригласили назвавшегося каменщиком парня, и когда он откинул полог, Гончая увидела внутри пожилого брамина, по заданию которого разыскивала свидетелей гибели Полежаевской. У брамина оказалась хорошая память, он сразу узнал женщину, с которой разговаривал в Китай-городе, хотя она и сменила одежду, извинился перед своим собеседником и вышел наружу.

– Здравствуйте, Катана. Рад вас видеть.

– А я вас – нет! – огрызнулась Гончая. – Продолжаете самостоятельные поиски? Не доверяете мне?

– Нет… то есть да. В общем, мой приезд никак не связан с нашим поручением. Хотя, как сказать… – брамин окончательно запутался в оправданиях и неожиданно выдал: – Вам удалось найти тех людей?

– Удалось.

– Правда? Где же они?

– Мертвы.

– Мертвы? – в отчаянии повторил брамин, и его вспыхнувший надеждой взгляд сразу потух.

– Последний погиб вскоре после нашего разговора. Он был на Пролетарской, когда там случился обвал, и его растерзали вырвавшиеся из клеток монстры.

– Еще одна трагедия. – Брамин печально покачал головой, но быстро сообразил, о чем умолчала собеседница, и поднял на нее глаза. – Вы тоже там были?!

– Мне повезло больше.

– Значит, вы все видели?! – обрадовался брамин. – Прошу вас, расскажите! Это крайне важно!

Гончая задумалась. Почему-то этот пожилой человек вызывал у нее симпатию. Через секунду она поняла почему – он не лгал! Ему действительно важно было это знать.

– Я мало что помню, – призналась она. – Когда обрушилась стрелковая галерея, я сорвалась вниз и потеряла сознание.

Вряд ли брамина интересовала ее схватка с панцирным волком. Так и оказалось.

– Но почему обрушилась галерея? Из-за чего это произошло, вы помните?

– Я помню, как настил под ногами начал раскачиваться. Сначала слабо, почти незаметно, потом сильнее. Помню, как падали люди. Потом последовал сильный толчок, и все рухнуло.

– Толчок? По-вашему, это было землетрясение? – уточнил брамин, и, когда Гончая кивнула, по его лицу пробежала тень. – Неужели?

Его руки затряслись, но это была не старческая немощь. Волнение, страх, но только не слабость. Брамин судорожно зашарил по карманам, потом поднял на собеседницу виноватый взгляд.

– Простите, Катана, вы не курите? Я вот бросил, но никак не могу отделаться от этой привычки. Иногда становится просто невыносимо.

– Что вас напугало?

Он надолго замолчал, но хотя бы перестал хлопать себя по карманам.

– Знаете, в двух словах это не объяснить. Да я никогда и не был силен в изложении. Я ведь больше практик, чем теоретик. К тому же могу ошибаться. Как бы я хотел ошибаться!

– Рассказывайте, – прервала Гончая его словесный поток.

– Да-да, конечно, – покачал головой брамин. – Наша каста не верит мне. Даже коллега, который был со мной в Китай-городе, ну, вы помните, отказался ехать сюда. И теперь мне не с кем поделиться своими подозрениями. Давайте присядем.

Гончая оглянулась в сторону заполненного бара, все места там оказались заняты. И вообще на станции было подозрительно много народа.

– Ганза набирает рабочих для восстановления разрушенного полигона, вот сюда и тянется народ с соседних станций, – сказал проследивший за ее взглядом брамин. – Укромного места нам все равно не найти. Давайте уж поговорим здесь.

Гончая пожала плечами. Здесь так здесь.

Собеседник провел ее в служебную палатку и по-хозяйски уселся за свободный стол. Гончую удивило, что никто не выставил его вон. Видимо, брамин успел заручиться поддержкой местной администрации.

* * *

– Остальные брамины, во всяком случае, те, от кого зависит принятие решений, больше не разделяют моих подозрений, – начал он свой рассказ, когда Гончая уселась напротив. – Это значит, что каста не станет оплачивать информацию о гибели Полежаевской. Я готов заплатить вам из своих личных средств, хотя это не так уж много. Решать вам, но мне было бы легче объяснить, что меня тревожит, если бы я знал, что случилось с жителями Полежаевской.

– Я поняла, – сказала Гончая. – Оставьте себе свои сбережения. Я расскажу, что мне удалось узнать. Но не бесплатно. Если мне понадобится ответная услуга, вы мне ее окажете.

– Все, что в моих силах.

Гончая усмехнулась.

– Знаете, сколько раз мне приходилось слышать подобные обещания? Их легко раздают, когда ничто не угрожает, а в случае опасности, как правило, тут же о них забывают.