Очевидно, вопли и стенания, не получив звуковой поддержки, выместили свое недовольство на моей физиономии, поскольку Саша, включив фонарь и увидев меня, охнула и лихорадочно принялась копаться в своей торбе:

– Анетка, ты с ума сошла! Почему ничего не сказала, а? Только что учила моего сына рациональности мышления, а сама!

– Сашуля, только не говори, что за время нашей сиесты крысы добрались и до него, – просипела я, пытаясь вспомнить, как должна выглядеть жизнерадостная оптимистка.

– До кого? – Саша испуганно посмотрела на сонно моргавшего сына.

– До личика моего ангельского, ты же только что сказала – нет его, нет, родименького, одни кости обглоданные торчат! – вполне реалистично провыла я.

Моему несомненному актерскому дарованию весьма поспособствовало то, что в данный момент Саша снимала пропитавшиеся кровью бинты с моих ног. Завоешь тут!

Славка с ужасом уставился на весьма неаппетитные следы крысиной трапезы:

– Тетя Аня, что это?!

– Крысы, – сквозь зубы прошипела я, изо всех сил стараясь не заорать во весь голос.

– На вас напали крысы?! Здесь, в подземелье?! А откуда они взялись? Я их не видел, когда сидел там, да и сейчас их нет.

– Тебе в какой последовательности отвечать, дружище?

– Анетка, прости, – Саша старательно бинтовала мои раны, израсходовав остатки мази. По ее щекам набиравшими силу ручейками текли слезы и капали на повязку. – Какая же я была сволочь, Господи! Как я могла! Дрянь, дрянь, дрянь!

– Мам, ты что? Что ты говоришь такое?!

– Действительно, мамс, – я улыбнулась зареванной Саше и дернула ее за светлую прядь волос, – что-то ты бредишь. Несешь чепуху всякую, сына пугаешь.

– И вовсе…

– Хорошо-хорошо, не пугаешь, а расстраиваешь. Прекрати сейчас же! Эй, а это еще что?

– Антибиотик. Прими, на всякий случай, – Саша протягивала мне воняющие плесенью таблетки.

– Дурында, кто же принимает антибиотик «на всякий случай»! Это тебе что, «таблетка завтрашнего утра»? Его же курсом пьют, дней пять.

– Ну и пей дней пять.

– Не буду.

– А вдруг крысы тебе инфекцию занесли?

– Тогда и подумаем. А сейчас нам пора двигаться дальше. На волю хочу, к небу и солнышку!

– Упрямства в тебе, Анетка, больше, чем в стаде ослов, – Саша тяжело вздохнула и подняла свой сиротливо обвисший вещмешок, хотя теперь это был вещмешочек. – Слава, ты как, можешь идти?

– Что за вопрос, мам! – Славка бодро вскочил на ноги, его тут же повело в сторону, и парень вынужден был опереться рукой о стену. – Это ничего, я просто слишком резко встал, я в порядке.

– Понятно, – Саша подошла к сыну и, не обращая внимания на его возмущенные вопли, взяла Славку под руку и повела.

Мои попытки помочь были пресечены ее довольно-таки резкой и совершенно нечуткой отповедью. Ладно, я поняла, поведу саму себя. Постараюсь не ударить в грязь лицом. Хотя, откуда в подземелье грязь?

Оказалось, что привал мы устроили метрах в семистах от выхода. Кабель привел нас в просторное подвальное помещение, очень похожее на склад. Но склад заброшенный, щедро припудренный пылью.

Дверь, ведущая на волю, была, естественно, заперта. Но замок выглядел вполне незатейливым, исполнявшим, скорее всего, декоративную функцию. Основным запирающим устройством являлись мощные засовы, прочно блокирующие дверь изнутри. Правильно, это же выход, а не вход.

Мы осторожно отодвинули засов и выглянули наружу. «Наружа» оказалась такой же заброшенной, как и склад, а должна была быть, судя по виду, небольшим магазинчиком. Видимо, изначально товарищи из ЦРУ предусмотрели охрану запасного выхода из подземелья, а также постоянное наблюдение за ним. И лучшей маскировки, чем круглосуточный магазин, торгующий всякой ерундой, тут не придумаешь. Но годы безмятежного существования явно расслабили руководство подземного объекта, и господа решили сэкономить. И правда, зачем содержать торговую точку, не приносящую прибыли, а также платить деньги сотрудникам, если никто ни разу даже и не пробовал проникнуть на объект этим путем?

Во всяком случае, сейчас все это выглядело заброшенным давным-давно. И, что удивительно, сюда не проникли местные бомжи. Или в этом городишке нет бомжей? Пусто, пыльные прилавки и те же коробки, что и на складе. А окна закрыты рольставнями. И тоже засов на внутренней стороне двери. И такой же корявый замок.

– Так, народ, – Саша критически оглядела свою немногочисленную команду, – из всех, здесь присутствующих, я выгляжу наиболее приемлемо. Вас мирным чехам показывать нельзя – можете спровоцировать панику в городе. Поэтому ждите меня здесь, а я пойду, поменяю деньги, конфискованные в качестве компенсации морального ущерба, арендую машину и сниму номер в гостинице, на сутки. В замок нам так сразу идти нельзя, надо подготовиться.

– Подготовиться надо, кто бы спорил, – я удобно устроилась на каком-то ящике, – только с учетом того, что на завтра назначена свадьба герра фон Клотца и юной Виктории Голубовской.

– Что?!! На завтра?!!

– Угу. Поэтому действовать нам придется оперативно. Машина и гостиница это конечно, здорово, но как ты собираешься все это устроить без документов? А что насчет языка? Думаешь, чехи еще не забыли русский?

– Анетка, не волнуйся, – Саша присела передо мной на корточки, – меня ведь не только сволочью там сделали, меня еще и кое-чему научили. Все будет в порядке.

– Мама, а где это «там»? – встрял в наш разговор Славка, соорудивший себе из ящиков диванчик. – И опять звучит слово «сволочь». Где ты была все это время?

– Сынок, по-моему, сейчас не время для вечерней сказки, верно? Давай, я сначала займусь делом, а потом уж мы наговоримся всласть, – предложила Саша.

– Ну, давай.

– Саш, ты повнимательнее там, проверь, нет ли снаружи видеонаблюдения? Все-таки тут выход из засекреченного объекта ЦРУ, пусть и заброшенный. Он не может не контролироваться, не могут же господа из этой конторы быть законченными пофигистами! – сказала я.

– Грамотная, а? – восторженно посмотрела на меня подруга. – И что бы я без тебя делала? Сама ни в жисть бы не доперла!

– Иди уже, Лара Крофт!

Возможно, Славка рассчитывал за время отсутствия матери вытянуть из меня интересующую его информацию, но его истощенный стараниями организм решил иначе.

Когда я, задвинув засов после Сашиного ухода, повернулась к парню, тот уже спал. В совершенно немыслимой позе, неудобно запрокинув голову и подвернув руку. Судя по всему, стимулятор окончательно сдал свои позиции.

Я уложила Славку поуютнее, использовав в качестве подушки собственные колени. Ничего более подходящего, увы, здесь не нашлось.