— Согласен. Светлый квартал не место для жрицы ее уровня. Мне будет гораздо спокойнее, если она будет жить здесь, во всяком случае, пока.

— Слуги в вашем полном распоряжении, а так же отряд стражников и экипаж. Я бы попросил вас не выходить с Аной без них. Вернее Ане не выходить. В передвижении лично вас, лан Бабидок, я не собираюсь ограничивать. Я уверен, что вы сможете сами постоять за себя.

— Я что-то подобное предвидел и не имею возражений.

— У нас каждый вечер ужин в малой столовой. Я бы хотел, что бы вы там присутствовали. Мы собираемся там все вместе, и какие-то незначительные детали можно обсудить и за ним. Там решаются незначительные вопросы, договариваемся о дальнейших планах и встречах. Там присутствуют почти все заместители, и все, кто постоянно проживает в замке. Остальную пищу вам будут доставлять в покои.

— Разумеется, мы там будем. Это тоже не вызывает никаких нареканий. Что-то еще?

— Да. Я бы хотел поговорить наедине с Аной. Надеюсь, вы не будете возражать. — Он смотрел только на Ната, как будто меня тут и не было.

— А вот тут проблемы. Давайте это отложим. Сегодня был трудный день. И Ана устала. Предлагаю перенести этот разговор? — Нат тоже даже не посмотрел на меня. Я, наверное, резко превратилась в дворцовое привидение.

— Согласен. У меня тоже был тяжелый день. Прием посетителей и ваше внезапное прибытие меня слегка вымотали. Так что давайте отложим разговор. — И Ив залпом допил все вино.

— Если на сегодня все вопросы улажены, предлагаю разойтись. Ане нужно отдохнуть. — С этими словами Марк поднялся с кресла.

— Не имею ничего против. — Сказал Ив, тоже вставая.

Мы с Натом встали, и он отошел от меня к камину убрать недопитую бутылку. В этот момент стал подниматься Ян. И тут произошло непредвиденное.

— Ана, детка, ну не правильно это. Ты нас на той площади два раза вытащила из объятий тьмы. И психовали мы тут, как ты там без нас целых три месяца. Чего это я даже обнять тебя не могу. — И прежде чем я успела ответить, этот медведь схватил меня и, приподняв над полом, прижал к себе.

Его руки и железные объятья прошлись по моему животу, бокам и многострадальной пояснице. Я выгнулась в его руках и заорала от дикой боли. В глазах помутилось, и меня опалил жуткий огонь. Легкие прикосновения причиняли вполне терпимую боль, и я даже научилась не морщиться, но вот такие крепкие медвежьи объятья были мне противопоказаны. Продлилось это недолго. Нат, подлетев, одним движением отбросил от меня Яна, и тот снова отлетел к стене, по дороге задев еще одно кресло и сломав его, а под глазом у него наливался второй синяк. Два кресла за один вечер. Впрочем они мне все равно не нравились, как и вся обстановка в гостиной.

Нат, аккуратно придерживая меня за плечи, усадил в кресло и, отвинтив крышку с фляги, которую снял в пояса, поднес ее к моим губам. Я отпила и закашлялась.

— Тише, Ана. Все хорошо. Сейчас полегчает. Прости, не уследил, — он снова поднес к моим губам флягу, и влил в меня обжигающее пойло.

— Что это? — Прохрипела я, отодвигая флягу.

— Это самое лучшее обезболивающее. Помогает и при душевных, и физических, и магических хворях. Практически универсальное средство, почти от всего. Гномий самогон называется. Тебя сейчас с ног от двух глотков свалит. Лучше? — И он заботливо отодвинул пряди волос с лица.

Я кивнула. И подняла глаза на императоров. Ив был мрачен как грозовая туча, его глаза снова стали почти черными. Ян недоуменно потирал плечо и всем видом выражал недоумение и раскаянье. Марк был задумчив и сосредоточенно о чем-то думал. Наконец Ян не выдержал.

— Что это было?

— Мой кулак и сгусток света. Простите, Ваше императорское высочество Янар. Не удержался. — Голос Ната выражал что угодно, но только не раскаянье.

— Да я не об этом. Хотя удар у тебя хорошо поставлен, надо бы устроить совместный бой, и я не в обиде. Но что это было?

— Я так полагаю последствия неправильного выбора Аны, — процедил Ив сквозь зубы.

— Только ты можешь к ней прикасаться? Потому что ты светлый и ее защитник? А остальным нельзя? — По-прежнему недоуменно спрашивал Ян.

— Нет, потому что я умный. И знаю об Ане в данный момент, пожалуй, больше всех. А остальным и в самом деле лучше не стоит. — И Нат, присев на корточки передо мной, заглянул мне в глаза, — Ана, ты как? Засыпаешь?

— Ана, прости, девочка. Я не хотел. Тебе уже лучше? — В голосе Яна было искреннее раскаянье и печаль.

— Все в порядке Ян. Уже не больно. Только вот голова кружится и в сон тянет. Но это, наверное, от этого пойла из фляги. — У меня и в самом деле закрывались глаза.

— Маленькая, мы тогда пойдем. Ты не представляешь, как я рад, что ты и Сара, наконец, нашлись. У меня камень свалился с плеч. Я вот завтра напьюсь в лучшем гномьем кабаке на радостях. — И Ян обезоруживающе улыбнулся.

— Лан Бабидок. Мне надо поговорить с Аной завтра вечером. И я не собираюсь откладывать. — По-прежнему сквозь зубы процедил Ив.

— Мы вернемся к этому вопросу завтра вечером. Давайте расходиться. Поздно уже. И Ана сейчас уснет. Темной вам ночи, ваши императорские величества. — Нат выпрямился и слегка поклонился все троим.

— Темной ночи. — Проговорила я тихо.

— Светлых снов, Ана. — Пробормотали они в разнобой и вышли.

Как только за ними закрылась дверь, Нат упал в кресло напротив меня.

— Ну и вымотался я за сегодняшний день. Клянусь светом, булавой целый день махать гораздо легче. А ты как?

— Устала. Я хотела спросить. Почему Ян был таким грубым целый вечер? Он никогда таким не был. Его шуточки всегда были безобидны и вопросы неуместные он не задавал.

— Ана, ну это просто. Ив был в ярости. Он с трудом держал себя в руках и пару раз все-таки сорвался на откровенный крик. Была угроза, что он не сдержится и либо накричит на тебя или набросится на меня. Что было бы неправильно в высшей степени. Поэтому Ян оттягивал на себя его бешенство.

— Оттягивал бешенство?

— Ну, Ана. Ты же не думаешь, что твой побег дался троице легко? Ив наверняка на взводе уже давно. И мое присутствие рядом с тобой радости ему не добавило. Пока он разобрался, пока успокоился. Ян все это прекрасно понимает и постарался