– Клюквенный.

– Я схожу, тут рядом… – Детектив указал на торговый автомат, стоявший на противоположной стороне вестибюля. – Хорошо?

Тучный кот упал со своего трехколесного велосипеда, но Карен никак не отреагировала на его ужимки. Похоже, у нее был психологический шок.

– Я сейчас вернусь.

Беттингер поцеловал дочь в макушку и направился к торговому автомату. На ходу он достал сотовый телефон, выбрал из списка имя напарника, который звонил ему за это время четыре раза в течение последнего часа, и нажал на кнопку быстрого набора.

Доминик ответил после первого гудка:

– У тебя все в порядке?

– Кто-то ждал меня в моем доме. Я его убил, но мой сын мертв, а жена в тяжелом состоянии.

– Проклятье… – Послышался треск, видимо, большой полицейский что-то сломал. – Как малышка?

– В шоке, но физически не пострадала.

Жюль подошел к автомату.

– Ты в больнице? – спросил Уильямс.

– Да. Какова ситуация в Виктори?

– Повсюду находят тела – это исчезнувшие полицейские и какие-то люди, возможно, свидетели.

– Перри и Хуан?

– Казнены. Пропали их значки и члены.

Детектив почувствовал пустоту.

– Я молюсь, чтобы все это оказалось гребаным кошмаром.

– Чувак, работавший портье в «Подсолнухе», исчез.

Беттингер вспомнил, как написал свой адрес на форме, которую заполнил и отдал портье, и понял, как убийца обнаружил маленький лососевый домик в Стоунсбурге.

– Значит, он мертв, – уверенно заявил Жюль. – У убийцы не было ни малейших признаков сострадания.

– Тебе удалось что-нибудь у него узнать?

– Нет, но он оставил пикап, который я обыщу, когда будет время.

– Педики из полицейского департамента Стоунсбурга уже в курсе?

– Нет. Все произошло очень быстро и тихо.

– Не звони им.

– Я и не собирался. – В голосе Беттингера отчетливо послышалась угроза.

– Значит, ты знаешь, как нужно действовать дальше?

– Да, знаю.

– И никакой щепетильности?

– Моя дочь получила психологическую травму, жена потеряет глаз, а сын лежит в багажнике гребаной машины, – прошипел детектив. – Так что – нет, и не подумаю.

– Как и мы с Тэкли.

Жюль засунул доллар в автомат и набрал номер тюремной камеры, где томился клюквенный сок.

– Есть что-то новое о Себастьяне? – задал он следующий вопрос.

– Мы с Тэкли пытаемся надавить на разных людей с того самого момента, как ушли из квартиры Зволински, но никто ничего не знает.

– Зволински появился?

– Нет, он все еще отсутствует.

Клык робота с легким шумом вытащил из камеры алую бутылку.

– А есть что-то новое о Пройдохе Сэме? – продолжал расспрашивать напарника Беттингер.

– Стажер все еще на посту возле автомастерской – я только что с ним разговаривал, – но Пройдоха Сэм так и не появился.

Робот забросил бутылку в нижнюю камеру.

– Я займусь пикапом убийцы, как только смогу. – Детектив наклонился, сдвинул в сторону прозрачную панель и взял сок. – Но я не уеду отсюда, пока не поговорю с женой.

– Ясно. Позвони, как только что-то появится. Даже если это будет одно из твоих «может быть».

– Ты тоже.

– Договорились.

На этом разговор закончился.

Беттингер вернулся к Карен, отдал ей бутылку с соком и подошел к письменному столу, за которым сидел дежурный, молодой парень в очках и с короткими светлыми волосами. Рядом с недоеденным кексом лежал большой художественный альбом, открытый на картине, изображавшей толстого мужчину в причудливом одеянии, – в руке он держал желтого длиннохвостого попугая, словно это был леденец. Птица выглядела встревоженной.

– Прошу меня извинить, – обратился к дежурному Жюль.

Тот подтолкнул к нему через стол планшет.

– Спасибо, – сказал Беттингер, забирая бумаги. – У вас есть место, где можно оставить ребенка?

Молодой человек посмотрел на Карен.

– Ее?

Крупная крошка от кекса упала на модные кроссовки.

– Да.

Синий планшет с бумагами пересек письменный стол.

Полицейский взял второй набор документов и откашлялся.

– Мне нужно поговорить с лаборантом-препаратором.

– У вас есть тело?

Детектив кивнул и получил белый планшет.

– Жюль Беттингер, – сказал кто-то, и он оторвался от документов.

У дверного проема, ведущего в отделение экстренной помощи, стоял медбрат, который приходил вместе с доктором Эдвардсом.

– Пожалуйста, пройдите со мной.

– Одну секунду.

Беттингер быстро подошел к Карен и положил на диван рядом с ней черный, синий и белый планшеты.

– Меня не будет пару минут.

Девочка не ответила.

– Я составлю ей компанию, – сказала маленькая уборщица.

– Поговори с этой милой женщиной или с мужчиной за письменным столом, если я тебе понадоблюсь, – сказал полицейский.

– Ладно.

Детектив обнял дочь и быстро пересек вестибюль. Когда он оказался рядом с медбратом, тот распахнул дверь.

– Она пришла в себя.

К горлу Беттингера подкатила тошнота. Он сделал глубокий вдох и зашагал к самому любимому человеку, которому очень скоро предстояло узнать самую ужасную новость из всех, что доводилось слышать за свою жизнь.

Медбрат провел Беттингера по узкому коридору, мимо нескольких компьютеров в ярко освещенную белую комнату, разделенную на отдельные палаты, и детектив уловил слабый цветочный запах. Они прошли мимо тучного белого мужчины, девушки в инвалидном кресле и лежавшего на спине старика, который был подсоединен к бирюзовой машине, шипевшей и гудевшей, точно механическая змея. Из-за закрытых занавесок донесся маниакальный смех, и детектив не понял – смеялся ли это какой-то безумец или кого-то щекотали.

Медбрат подвел Жюля к доктору Эдвардсу, который мыл руки в раковине из нержавеющей стали. На лице врача застыло мрачное выражение.

– Она потеряет глаз? – спросил детектив.

– Да. Бо́льшая часть сетчатки уничтожена. – Оптик отряхнул руку от воды и взял бумажное полотенце. – Сейчас она получает антибиотики и плазму – я хочу, чтобы она была в максимально приличном состоянии, когда придет анестезиолог.