11 (1,71 %), получили выговор 27, рекомендовано перевести на другую работу – 8, направлено на партийную работу – 5, на работу в ЛКСМ – 1, на учебу – 2, в партийную школу – 6 человек[430].

Списки исключенных из партии с указанием причин публиковались в губернских газетах. Так, в декабре 1921 г. в «Советском Юге» отмечалось, что 4 чекиста были лишены звания члена партии как примазавшиеся, за мелкобуржуазные наклонности и хищения; в «Советской Сибири» причинами исключения работников губЧК названы пассивность, халатное отношение к выполнению служебных обязанностей и за распространение ложных слухов[431].

К марту 1922 г. почти все коммунисты-чекисты прошли чистку. Те же, кто по различным причинам не мог этого сделать, должны направляться в губернские комиссии, минуя местные ячейки[432].

В результате партийной чистки из РКП(б) исключено и выбыло 159 386 человек, или 20,7 % ее состава. Процент же исключенных чекистов был различным. Чистка не привела к изменению численности парторганизаций в Петрограде, Череповце, Уфе и десятках комячеек губЧК (губотделов), тогда как в Крыму выбыло 20 %, а в Твери – 60 % всего состава. Всего же только в мае 1922 г. из ГПУ (кроме Украины) уволено 5565 человек, в том числе 2113 членов партии[433].

В ВЧК в 1921 г. сняты со своих постов руководители губЧК Новгорода, Пскова, Астрахани и др. городов.

О негативной стороне массовой чистки органов госбезопасности писал Г.Г. Ягода 8 октября 1922 г.: «По отрывочным сведениям, кои поступают с мест о ходе чистки партии, видно, что органы ВЧК накануне катастрофы ввиду громадного процента исключенных, главным образом ответственных работников…» Об этом свидетельствует и записка Дзержинского: «В связи с положением на дорогах Поволжья прошу усилить Ваши аппараты на участках Сызрань – Рузаевка. На узле Инза тов. Антонов-Овсеенко передавал мне, что там при чистке исключено 95 % коммунистов (железнодорожников и ортчекистов) и все они остались на местах. Вам необходимо назначить Вашего уполномоченного в Самару как помощника ПП ГПУ на 4 губернии. Сговориться с Уншлихтом и Самсоновым на предмет принятия действит[ельных] мер по борьбе с контрреволюцией»[434].

Учитывая неудачный опыт чистки, Дзержинский дал совет более внимательно относиться к ее проведению и 13 марта 1924 г. писал Кацнельсону о необходимости проверки списка лиц, подлежащих чистке. «Мне кажется, что он составлен слишком поспешно. Удалять людей только потому, что они беспартийные, не резон.

Прошу проверить также список антисоветских элементов по их фактической работе. Что касается Гинзбурга и Соколовского, то, по свидетельству работающих с ними, они честно работают. Наша тактика должна быть – ценить всех тех, кто работает честно и с успехом,– а не отталкивать. Поймавши на обмане или преступлении, наказать нещадно.

При сокращении штатов элемент негодный надо сократить…»[435]

31 марта 1924 г. он предложил Менжинскому «по линии ГПУ соорганизовать чистку вроде партийной на предмет выявления, отсечения и предупреждения связей с враждебным нам миром», создав для этого в центре авторитетную тройку и проведя чистку сначала в центральном аппарате, а затем во всех органах ОГПУ. Он подчеркнул, что «при чистке надо не только изгонять, но и инструктировать каждого сотрудника, предупреждая его об опасности. Чистке подлежали бы все сотрудники без исключения».

Председатель ОГПУ даже составил вопросник для проходивших проверки и чистки:

«1. Среда и лица, среди которых живет, с которыми связан сотрудник.

2. Семья.

3. Болтливость сотрудника, выпивает ли, и если да, то с кем.

4. Берет ли на дом дела и документы…

6. Спаянность и близкая жизнь сотрудника вне работы.

7. Где живут, в общежитии или отдельно.

8. Падок ли к бабам или падка к мужчинам.

9. Интеллигент или рабочий.

10. Кого (из личной жизни) знает из враждебно к нам настроенных.

11. Родственники – враги наши, члены чуждой партии.

12. Ходит ли в увеселительные места.

13. Кого из врагов Совет(ской) власти изобличил сам помимо даваемых ему дел»[436].

Дзержинский писал Г.Г. Ягоде: «В настоящее время особенно важно почиститься нашим органам так, чтобы имя наше не было замарано, чтобы все элементы разложения были отсечены»[437].

Обучение сотрудников. Сложная работа в органах и служба в войсках ВЧК – ОГПУ требовала всесторонней подготовки кадров. Дзержинский, понимая, что одной революционной энергии и энтузиазма недостаточно, поставил задачу повышения квалификации и общеобразовательного уровня воинов-чекистов: «Без знаний, без учебы нашей собственной… без поддержки науки… мы без этого не сможем выполнить той задачи… которая перед нами поставлена»[438].

«Некультурность и неумение, как исправить зло» он считал главными врагами в налаживании всей работы и 26 апреля 1925 г. говорил, что «мы должны всегда помнить, что мы являемся солдатами революции. Для этого нам нужна военная дисциплина и умение владеть оружием. Основной задачей при вооружении войск должна быть техника вооружения и умение этой техникой овладеть. На вооружение потребуются средства, которыми Республика бедна, но при умело разработанном плане этого можем достигнуть…»[439].

После Гражданской войны и борьбы с интервентами он писал: «Прошли те времена, когда мы противопоставляли контрреволюции только беззаветную чекистскую смелость и большевистскую преданность. Теперь к этим ценным качествам необходимо добавить хорошую выучку, образованность, отличное знание своего дела».

Вопрос о профессиональном обучении и общеобразовательной подготовке сотрудников стоял очень остро, никаких школ и курсов по линии особых отделов тогда не было. Руководители губернских ЧК и особых органов корпусов и военных округов били тревогу[440].

В ВЧК – ОГПУ были сотрудники и военнослужащие разного уровня образования, от начального до высшего, среди рядового состава встречалось немало и неграмотных. Так, среди членов коллегии, работавших с Дзержинским в 1917—1926 гг., помимо общего имели среднее военное образование: Балицкий, Благонравов, Валобуев, Василевский, Каменщиков, Корнев, Павлуновский, Панюшкин, Полукаров, Щукин, Янушевский. Армейскую школу прошли: Аванесов, Апетер, Балицкий, Благонравов, Валобуев, Василевский, Воронцов, Грегожвский, Другов, Жуков, Каменщиков, Кизельштейн, Корнев, Ксенофонтов, Манцев, Мессинг, Могилевский, Мороз, Павлуновский, Панюшкин, Полукаров, Попов, Реденс, Савинов, Самсонов, Сурта, Урицкий, Фомин, Чернов, Щукин, Эйдук, Ягода и Яковлев. Участвовали в военных действиях – 34 человека (48,5 %). Из 70 человек имели образование: высшее – 13 (18,5 %), неполное высшее – 13 (18,5 %), среднее – 18 (25,7 %), в том числе среднее военное – 11 (15,7 %), среднее техническое – 1 (1,4 %), неполное среднее – 2 (2,8 %), начальное и низшее – 17 (24,2 %). Значит, среди членов коллегий ВЧК – ОГПУ с высшим и неполным высшим, средним и неполным средним