Хаким предчувствовал такую реакцию. Он приветствовал Блинкова жестом руки и сопроводил дружеской улыбкой:

— Привет, Джей-Би!

И к официанту, который почтительно наклонил голову:

— Два коньяка, бей. Ждал меня? — спросил Камиль, небрежно пододвигая стул ногой и присаживаясь. — Что у тебя под столом, пистолет или нож? В этот раз на мне нет ремня.

— Я найду что отрезать, — прищурился Джеб, играя желваками. — Как ты нашел меня?

Хаким развел руками:

— По твоей визитке, Джеймс Бонд. — Хаким оглядел притихший зал и покивал: — Здесь пять или шесть человек, которых я где-то видел раньше. И все они выглядят так, будто кого-то убили. Почему вы не уехали? И почему на твоей щеке пламенеет след от пощечины? Кто автор, девушка, которую я не успел как следует разглядеть? Спрячь оружие, — тихо попросил Камиль. — И дай знак своим товарищам: все спокойно. Вы все еще живы — это доказательство того, что я не хочу вашей смерти. Я говорю с тобой — какой еще аргумент тебе нужен?

Блинков медленно отпустил курок большим пальцем. Поджав живот, сунул пистолет за ремень и прикрыл майкой.

— Чего ты хочешь?

— Пока просто поговорить. Ты искал на моей яхте какие-то алмазы. Они путем нехитрых операций превращаются в деньги. Разговор на эту тему тебя интересует?

— Нас интересует, — акцентировал Джеб.

— Я не оратор, чтобы выступать перед внушительной аудиторией. Даю слово: я не трону ни тебя, ни твоих товарищей. Мое слово в этих краях ценится очень высоко. Прими предложение стать на сегодняшний вечер моим гостем. Прошу тебя.

Камиль поднял пузатый бокал с коньяком:

— За встречу, амир аль бахр!

Но это восклицание было окутано в вопросительные тона. И «адмиралу» пришлось ответить:

— Если ты настаиваешь. — Джеб невольно приноравливался к манерам египтянина.

Он подозвал Чижика, тот находился ближе к командиру.

— Меня приглашают в гости. Все нормально. Если меня не будет утром, вы знаете, что делать. — Блинков прихватил сигареты, зажигалку и первым встал из-за стола.

Возле «Шевроле» телохранитель Камиля требовательно протянул руку. Джеб вложил в его раскрытую ладонь «беретту» и получил молчаливое разрешение занять место в салоне.

Александр Абрамов, провожая взглядом солидную процессию во главе с Камилем Хакимом, нервно бросал под нос: «Дело на мази. Дело выгорело». Этот чертов Блинков оказался прав! Капитан окончательно усомнился в своем видении операции.

— Мы бросили его, — зло выговорил Кокарев, стоя позади капитана.

— Не городи ерунды! — огрызнулся Абрамов.

— Есть возможность проследить за ними?

— Каким образом и зачем, можешь ответить? — Александр Михайлович обернулся. — Искренне рад, что не ты командир группы. — Тут же принес извинения, изобразив неопределенный жест и выдавив на лицо гримасу: — Извини, я не хотел ничего такого.

— С тобой можно говорить откровенно? — задал вопрос Николай.

— Ну?

Кок взял капитана за грудки и притянул к себе.

— Я крепко жалею, что не надел тебе мешок на голову и не утопил!

— Где бы ты взял мешок? Занял бы у Деда Мороза? Ну хватит! — осадил его Абрамов. — Ты привлекаешь внимание. Отпусти, порвешь рубашку. Приплыли. Вы, и ты в том числе, вышли на прямую. Теперь ваша задача отслеживать и передавать информацию о связях Камиля, его передвижениях, инфраструктуре его организации, включая конкретных лиц. Я не длинно объяснился?.. Иди, передай мои слова своим товарищам. И скажи спасибо, что я простил вас. Погоди. Почему Лолита здесь? Разве она не должна была улететь?

— Сам спроси у нее, — ответил Кокарев.

Абрамов не заметил, как рядом оказался Завадский. Капитана подмывало резко спросить: «Где ты был?» И добавить: «Прятался?»

— Ну что, — спросил Завадский, — не повезло тебе с группой?

— Знаешь, — признался капитан, — считаю так, когда рядом с ними, вижу их, разговариваю с ними. И совсем наоборот, когда они д-далеко, — непроизвольно заикнулся он. — Тогда мне кажется, что они выполняют мои приказы. Вообще грех жаловаться. Лично я не разочарован. Они исправили несколько ошибок, которые мы с тобой в силу разных причин разглядеть не смогли.

— Главная ошибка в том, что они не ликвидировали Хакима.

— Я так не думаю. Да и ты тоже. В тебе сейчас говорит вся разведывательная система Израиля. Кстати, ты где был, прятался?

— Если тебе угодно — да. Я не такой бесшабашный, как ты.

— Но ты все видел. Уподобился Шимону Эйтану. Он присутствовал на футбольном матче, но никто не знал, на какой трибуне он сидит. Красиво живете!

В компании Евгения Блинкова египтянин чувствовал себя раскованно. Никакого дискомфорта, вызванного воспоминаниями о минувшей ночи. Эта мысль подвигла Камиля игриво подмигнуть дайверу, словно прошедшей ночью они стали любовниками и мысленно, каждый на свой лад, переживали этот момент. «Все-таки он поимел меня, — Камиль на сей раз еще и поиграл бровями, — теперь моя очередь». Он рассмеялся над русским парнем, пытающимся вникнуть в пикантные ужимки собеседника.

— Не обращай внимания, со мной такое бывает.

— Как часто? — спросил Джеб.

— В компании с красивым человеком.

Катер мчался к Хургаде. Ему навстречу вышла «Святая Екатерина». Блинкова встречали на высшем уровне.

Они сидели за столом, сервированным фруктами и коньяком. Камиль откинулся на парусиновом стуле, положив ноги на стол. Пиджак висел на спинке стула, сапфировая рубашка на груди Хакима расстегнута. И такой свободный стиль шел ему.

— Я богаче моего отца, — продолжил свою историю Камиль. — Отец, мир его праху, начинал с нуля. Я имел пристойный по тому времени и понятиям капитал. Он сказал мне: «Хочешь учиться, сын?» Я сказал: «Да, отец». — «Ну так заработай денег на образование!» Он подвел меня к дрифтеру и сказал: «Он твой! Берись за штурвал, выходи в море, бросай сети! Не хочешь ловить рыбу — загружай трюмы товаром и делай людям добро. В первый раз возьми столько, сколько тебе предложат. Во второй раз столько, на сколько ты оценишь свою работу и немного уступишь. А дальше торгуйся, сынок!» Вот таким был мой отец. Как он тебе? И не похож ли он на твоего родича?

— Не думаю.

— Нет, ты думаешь, не прибедняйся. Ты всегда думаешь. Ты умный человек, Джеб. — Камиль, приподняв руки к лицу, имитировал короткий удар. — А я человек добрый. Мне плохо придется, если об этом узнают мои враги. Еще вчера ты был моим врагом. Я видел своего мертвого охранника. Я пожалел его — у него был приличный разрез во все горло. Я бы снова взял его на работу. А потом подумал: «Зачем? Мне больше подойдет тот, кто оставил ему эту отметину». Увидел остальных. Впервые — плавающими. Спросил себя: «Как же так? Ведь двое из них вообще не умели держаться на воде». И снова подумал о тебе. Ты научил плавать даже мертвых. Кто твои учителя, Джеб?