– Надо было кумулятивом! – посетовал Клюв, глядя вслед удаляющемуся уродцу.

– Без толку, – повторил Кумар. – Это новый для человека враг, и оружие на него нужно новое.

Клюв пристально посмотрел на экстрасенса.

– Такое, как ты?

– Что – как я? – Кумар притворился, будто не понял. Сердце больно екнуло. Страшно было рассказывать кому-то о произошедших в нем переменах. Осознание собственного могущества вызывало не гордость, а смущение. Даже стыд. Как вслух признать себя белой вороной? Без пяти минут предателем. Как сказать, что ты уже не человек, а мутант какой-то?

– Они ведь что-то сделали с тобой, а? – настойчиво спросил Клюв. – Кем ты теперь стал, брат?

– Я… – Кумар подавился словами. На языке вертелось странное определение самого себя – мессия троянский. – Они выбрали меня. Позволили обрести силу, но совсем для другой цели. Я не должен идти туда, не должен спасать Че и Мазёвого. Не знаю, убьют ли меня, если я ослушаюсь, но то, что не пропустят без боя, – факт.

Клюв недоверчиво хмыкнул.

– И для чего они тебя выбрали?

Кумар уставился в пол.

– Это… Это неважно. Я не стану делать того, что они хотят от меня. Какой бы ни была конечная цель, я не могу так предать людей. То есть технически могу, конечно. Сил они в меня закачали немерено, но… – вместо того чтобы закончить мысль, экстрасенс вскинул голову и, сверкнув глазами, выдохнул: – Пошли они в жопу, одним словом!

– Во ты вляпался, брат Кумар! – искренне посочувствовал Клюв. – Ты что же у нас теперь – ядерная боеголовка с глазами и о двух ногах?

– Хуже. То, что я должен сделать, вынудит землян к миру и отсрочит разгром орков лет на пятьсот или около того.

– М-м-м?! – у Клюва даже матерных слов не нашлось, чтобы обрисовать впечатление от услышанного. Эмоции он выразил мычанием. Потом спросил: – А раньше времени не рванешь?

– Вообще не рвану, – холодно ответил Кумар.

– Точно? – в этот момент Клюв был серьезен как никогда.

Кумар молча кивнул. Клюв расслабился, усмехнулся, дернув подбородком.

– Ну, пойдем тогда, мессия троянский, порвем пидарасов, которые тебя на это западло подписали.

Кумар вздрогнул. С подозрением глянул на Клюва. С чего это он вдруг назвал его мессией троянским? Впрочем, оба они еще пребывали в шоке от пережитых почти мистических потрясений, а в таком состоянии чего не ляпнешь?

До парка бронетехники бойцы дошли без особых приключений.

Клюв, напичканный всякой разной фармакологией и тайком подлеченный экстрасенсом, теперь бодро вышагивал впереди. Он же разряжал сюрпризы, оставленные разведчиками в воздуховоде несколькими часами ранее. Переведенные в нерабочий режим мины бережно складывались в вещмешки. Каждый из бойцов пережил странный, шокирующий опыт, и каждому было о чем поразмыслить, так что они практически не разговаривали.

У вентиляционной решетки, через которую снабжался воздухом солдатский бордель, произошла небольшая задержка. Клюв несколько секунд задумчиво разглядывал пустое помещение по другую сторону решетки. Там сейчас не было ни души. Зато над полом гуляли отдельные завитки странного ледяного тумана.

– Не такая уж она и уродина, если вдуматься, – сказал Клюв. При этом на его губах появилась отрешенная, мечтательная улыбка. – Даже если у бабы рога, глазища вполлица и маленькие титьки, она всё равно может быть красивой. Внешность – это ведь не главное. Красота внутри живет, в характере…

– Чиивоо?! – изумился Кумар. Взволновала его не резкая перемена сексуальных предпочтений боевого товарища, а фраза про рога и глазища как таковая. Экстрасенс живо вспомнил прочитанное на стенах в разгромленной классной комнате. Там было много различной информации, но вся она так или иначе сводилась к идее преемственности.

Прежде Кумар полагал, что озерные чудовища были всего-навсего предыдущими хозяевами этого рукава Галактики. Разумной расой, павшей под ударом армии зеленокожих. Оказалось, что всё не так. Звери были хранителями традиции и связующим звеном между сменяющими друг друга повелителями космоса. До орков здесь господствовала раса рогатых большеглазых амазонок, приносивших в жертву своих мужчин. Еще раньше мироздание принадлежало ящероподобным существам с бледно-серой, полупрозрачной кожей. До ящеров были гуманоиды, почти неотличимые от выходцев с Земли. И так далее. Вся эта череда временно доминирующих рас тянулась едва ли не до самого момента зарождения Вселенной. Общим меж ними было то, что все они в период наибольшего научного и культурного расцвета стерегли самую жуткую тайну этой части космоса.

Цивилизации рождались, расцветали и умирали. Когда разумный вид достигал предела в развитии и начинался процесс вырождения, происходило нечто вроде смены караула. Преемников выбирали звери с озера. Они же давали сигнал к началу передачи сакральных знаний и связанной с ними ответственности. Внутри этой планеты была заключена исполинская, безликая и безымянная темная душа. Скорее сгусток нерастраченной энергии, нежели существо. Кумар прочел об эволюционной развилке, имевшей место в самом начале существования Вселенной. Тогда открылись два пути развития космического пространства, и в основе каждого из них лежали свои собственные законы, взаимоисключающие друг друга. Эволюция мироздания пошла в одном направлении, а весь потенциал, собранный для рывка в другую сторону, оказался собранным и спрессованным в одной точке. Получилось что-то вроде зародыша альтернативной Вселенной.

Вместо того чтобы устроить новый первовзрыв, этот зародыш начал притягивать к себе чуждую ему материю из окружающего пространства, переподчинять ее себе и медленно разрастаться. Постепенно из микроскопической точки он распух до размеров небольшой планеты, сожрав для этого немыслимое количество космической пыли и астероидов. Потом внутри малыша забурлила эволюция, повлекшая за собой возникновение особой формы коллективного разума, стремящегося к тому, чтобы стать всем миром. Зародыш плавно развивался, но не созидательным, а захватническим, паразитическим путем. Он был ориентирован не на создание собственной Вселенной, а на захват и переделку существующей. По сути он был набором альтернативных законов физики, химии, эволюции и всего прочего, которые стремились занять доминирующее положение по отношению к законам действующим. И в данный момент носителем и проводником парадигмы нового миропорядка выступал единый разум этой планеты.

Возникновение разумных биологических форм в соседних звездных системах было не более чем защитной реакцией существующей Вселенной. Мыслящие организмы стали чем-то вроде антивируса, сдерживающего рост паразита. Вполне логично прессовать один разум другим. Первыми сторожами были немыслимо далекие предки озерных чудищ. Но если внутри развивающегося зародыша сформировался бессмертный разум, то порождения существующей Вселенной оказались недолговечными. Просто в силу господствующих законов они проходили через стадии рождения, расцвета и увядания. Отсюда возник механизм преемственности цивилизаций, в котором звери по праву первенства выполняли функцию связующего звена.