АУДИТОРИЯ. Что же произошло? Как это все связано с Симороном?

П-С-Т-К. Нарисованная и исполненная мною картина — это самообгон. Львов видится мне именно таким, я воплотила свое видение… Не знаю, удалось ли выйти на симпатягу, — я этого не заметила, потому что точно знала: нужно сесть в этот автобус. И когда мы оказались на кладбище, не сомневалась, что иду правильно. Хотя брат все же зашел в контору, ему там сказали: 26-й квадрат, направо пойти. Но я почему-то была убеждена — нужно в другую сторону. Брат пошел направо, а я — влево… Буквально через несколько секунд кричу: «Иди сюда!» Он пришел и говорит: «Да, ну это фантастика просто…»

Б. Просто — да. Но не фантастика. Мы ведь оказываемся в той позиции, когда наблюдаем безошибочно всевозможные пути-дороги. «Внутренним» зрением наблюдаем…

Б. Кто вы, ежели это не вселенская тайна?

– Я уже не помню, честно говоря.

Б. Значит, так и будет: «Я-УЖЕ-НЕ-ПОМНЮ-ЧЕСТНО-ГОВОРЯ».

Я-У-Н-П-Ч-Г. Субботним ранним утром я взял свою работу законченную, запихнул в ящик стола, тут же выбросил ее из памяти и пошел шляться по Киеву. Весна расцвела, юбки у барышень начали подниматься выше, птички запели. А мне почему-то грустно… Авитаминоз, наверное. Иду и по ходу исполняю горький самообгон: смотрю на всех с виноватым видом, протягиваю руку, милостыню прошу… Мне оттоптали все ноги, потом в моей любимой кафешке заварили такую гадость под названием «кофе», что я чуть не отравился. Понял — все, хватит. Вылил ту бурду на землю — разлилась такая красивая симпатяжная загогулина… И сразу настроение поднялось.

Пошел пешочком в Печерскую Лавру. На входе, смотрю, тётка собирает плату за вход. Думаю, елки, я за Лавру никогда не платил. Достаю носовой платок и начинаю протирать плитки под ногами… Контролерши смотрят на меня квадратными глазами. Я им: «Девочки, что ж вы не убираете, смотрите, сколько мусора, сейчас интуристы здесь пойдут». Они: «Извините, сейчас уберем». Запросто прошел на шару. И всю Лавру так шел, мне чуть не кланялись по дороге…

Б. И каков был конечный итог этой прогулки?

Я-У-Н-П-Ч-Г. Вся неделя после этого — сплошной свет, удача за удачей, я не знаю, чего там еще возможно… Нет, знаю, во мне шевелится одна идея — даже не догадывался, что я способен на это. Думал, что такое только в голове у гениев может появиться… Исполню — тогда расскажу.

Б. Боитесь сглазить?

Я-У-Н-П-Ч-Г. Не в этом дело. Просто я не знаю еще, как это рассказать… какими словами… у меня впервые такое…

АУДИТОРИЯ. Можно еще разок о ЯСном — что это такое?

Б. ЯСный — это наше догравитационное состояние. Когда мы с вами только приближались к этой планете, мы еще не знали, что такое притяжение Земли. Потому что не обладали массой, телом. И вот теперь мы начинаем своим нынешним телом и голосом описывать поведение, которое тогда было свойственно нам, бесплотным, невидимым, в пространстве над Землей. Если делать это качественно, в нас пробудится воспоминание о том бытии. Тело наше при этом ведет себя не так, как в условиях земного тяготения, голос наш, речь наша не поддержаны теми правилами, к которым нужно прислушиваться здесь…

Вот, смотрите: сейчас из моих уст звучат слова, которые, если бы вы не изучили данный язык, были бы для вас пустыми звуками. Вы приезжаете в другую страну, в Африку, дикие племена там себе щебечут. Вы и не пытаетесь их понять — это невозможно. То же самое моя речь: щебет — не больше. Попытайтесь воспринять ее как африканскую, не вслушиваясь в смысл слов, не расшифровывая их в своей голове, — и вы уже почти на трассе…

Перестанем поддерживать себя в той игровой условности, в которой мы с вами присутствуем день и ночь, расформируем жесткие структуры — и мы подготовим почву для своего тотального освобождения. Пусть формы и правила, которые для нас как-то значимы, станут частными в отношении к общему — ЯСному. Потому он и ЯСный, что помогает все увидеть, все услышать. Причем, как мы убедимся погодя, не только в сегодняшних пространственно-временных координатах, но и в прошлом, и в будущем. Мы однозначно выходим из обязательств присутствовать в данной школе, в зале на четвертом этаже, в субботу такого-то числа…

ТРЕУГОЛЬНИК. У меня странное ощущение. Проблемы, которые меня очень волновали, после всяких симоронских проработок практически ушли, стали мне не интересны. Но взамен возникла какая-то пустота эмоциональная… Я как-то выпала из того мира, в котором варилась.

Б. Вам неприятно это ощущение?

Т. Нет, почему, но просто непривычно очень. Я в некоторой растерянности.

Б. Что мы делаем, если возникает растерянность? Неважно, по какому поводу. Можно растеряться, когда задыхаешься, а можно — из-за обилия воздуха, озона… В том и в другом случае — обгоняемся. Ведь это просто новая проблема, и выход из нее — такой же, как из любых других, Оказавшись на трассе, мы не в состоянии зафиксировать свое состояние (простите за каламбур). Нет полноты, нет пустоты. Все это — лишь этикетки нашего участия в кулинарной игре. На трассе есть лишь новое качество бытия, которому нет аналогов, нет названий. Бескачественное качество.

СЕЛЕДКА-ИЗ-БАНАНОВЫХ-ШКУРОК. Получился очень интересный эффект. Ходил я с друзьями на концерт Deep Purple в субботу. Людей набилось множество на площади перед Дворцом спорта, но милиция окружила его и пускала всех туда узкими ручейками. Нас прижали к поручням, струйка слева проходит вперед, струйка справа… А мы зажаты посредине к парапету. И не попадаем ни влево, ни вправо. Я понимаю, что соскользнул незаметно с трассы… Выхожу к ЯСному и негромко двигаюсь так в загогулистом рисунке, пою… Тут же начинается какое-то шевеление и меня выносит в левую струйку, за мной — друга. Словом, мы нормально заходим во Дворец… Но дальше в раздевалку его не пускают: у него в руках пакет здоровый, подозрительный… Я продолжаю проясняться… он просто уходит вместе с этим пакетом на трибуны, а я попадаю прямо на сцену. И весь концерт смотрю в двух шагах от артистов…

МИССИС-ГРАСС. Сегодня утром я встала. Не вдаваясь ни в какие подробности, сразу вышла на трассу — стала петь ЯСный. У меня было ощущение… такое, наверное, как у собаки, которая хвостом виляет, ощущение щенячьего почти восторга. Я прожила весь день с этим чувством, я слышала его в себе, пыталась удержать… Но потом случилась одна ситуация… и поехало: много, много раз намотались разные неприятности… Я оказалась в такой луже… до сих пор не могу из этого вылезти. Пытаюсь двигаться и петь, как тогда утром… но все как-то натужно, искусственно. Анализирую, что со мной происходит… и еще хуже себя чувствую…

Б. Помнится, вы на протяжении занятий часто интересовались: что нужно почувствовать после исполнения той или иной симоронской техники. Что мы вам говорили?

М-Г. Ничего не надо чувствовать.

Б. Правильно. Желание что-то конкретное ощутить, застолбить — это озабоченность. Выходя из одной, проблемной озабоченности, вы меняете ее на другую. Какая разница? На трассе не может быть никаких ощущений, мыслей, чувств, вообще ничего статичного не может быть. Там лишь полетность, процесс… Как только вы зафиксировались на чем-то — всё.