я и сам замечаю, что создаю слишком много шума, и как ни стараюсь шагать потише, все равно ничего не выходит. Китнисс опять останавливается.

— Может, снимешь ботинки? — предлагает она.

— Как? Здесь?

— Ну да. Я тоже сниму. Так мы будет создавать меньше шума.

Неохотно, но все же соглашаюсь. Мы разуваемся и снимаем носки, а потом продолжаем идти в неизвестном мне направлении. С каждым моим шагом Китнисс хмурится все сильнее и сильнее, и, когда ее выражение лица подсказывает мне, что еще секунда, и она не выдержит и пристрелит меня из лука, предлагаю разделиться.

— Я лучше буду собирать ягоды, иначе сейчас я только мешаю тебе.

— Ты же не виноват, что у тебя болит нога.

— Не виноват, но лучше тебе идти дальше без меня. Покажи мне съедобные растения, и я буду их собирать.

— А если придет Катон?

— Ну, к Катону мне не привыкать. Я с ним уже дрался.

Она закатывает глаза.

— Почему бы тебе не залезть на дерево и не следить, чтобы все было спокойно, пока я буду охотиться?

— Почему бы тебе не показать мне растения и не пойти добывать нам мясо? — копирую ее я.

Китнисс глубоко вздыхает и показывает, где можно насобирать кореньев и ягод. А перед уходом учит меня сигналу, которым они обменивались с Рутой. Свист я осваиваю быстро. Мы договариваемся пересвистываться время от времени, чтобы знать, что каждый из нас в порядке.

Провожаю ее взглядом, и начинаю искать нам еду. Ухожу все дальше и дальше и, наконец, замечаю около ручья целое скопление кустиков со спелыми черными ягодами. Собираю все с первого куста и отношу обратно к месту, где мы оставили свои вещи, потом снова иду к реке. И тут слышу, как Китнисс зовет меня. Причем очень громко. Она не стала бы кричать, если бы не случилось что-то плохое. Молниеносно поднимаюсь на ноги и бегу обратно к нашему месту, и, когда выбегаю на полянку, еле успеваю увернуться от стрелы. К счастью, она попадает в дерево около меня, а у меня от шока случается ступор. Так и стою с ягодами на вытянутой ладошке, даже не дышу.

— Почему ты ушел? — набрасывается она на меня. — Ты должен быть здесь, а не бродить по лесу!

— Я нашел ягоды у ручья, — отвечаю, но Китнисс меня будто не слышит.

— Почему ты не отвечал, когда я свистела?

— Я не слышал. Вода слишком шумела.

— Я думала, Катон убил тебя! — срывается она на крик.

— Все хорошо, — подхожу и обнимаю ее, но она никак не реагирует. — Ну же, успокойся, Китнисс.

Она отталкивает меня и глубоко вздыхает.

— Когда двое договариваются о сигнале, они не должны уходить слишком далеко. Если на сигнал не отвечаю, значит — беда. Неужели непонятно?

— Понятно, — спокойно отвечаю я.

— Так было с Рутой, а потом я смотрела, как она умирает!

Становится понятно, отчего реакция Китнисс оказалась настолько буйной. Сразу начинаю чувствовать себя жутко виноватым и не знаю, что сделать, чтобы она меня простила. Начинаю оправдываться, но напарница, похоже, не хочет меня слушать. Отворачивается и идет к рюкзаку.

— Ты ел без меня! — опять начинает она.

— Ел? — удивляюсь я. — Нет. Ничего я не ел.

— В таком случае сыр съело яблоко.

— Я не знаю, что съело сыр, — так же спокойно продолжаю я. — Я его не ел. Я собирал ягоды у ручья. Вот, возьми, попробуй, — протягиваю ей все ту же горстку, сжатую в ладошке, она берет одну и начинает разглядывать.

Одного взгляда мне хватает, чтобы понять, что с ягодами я ей тоже не угодил.

Китнисс приседает, чтобы рассмотреть всю горсть, которую я насобирал, и тут стреляет пушка. Она быстро оборачивается, будто думая, что это умер я, но я развожу руками, показывая, что все в порядке, и тут недалеко от нас появляется планолет. Приглядываюсь внимательней и замечаю копну рыжих волос. Клешни поднимаются выше над деревьями, и я наблюдаю за трупом той самой девушки, что накормила меня, пока я не мог добыть себе еду сам. Ее волосы развивает ветер, и я вспоминаю, как она старалась пригладить их, но они все равно торчали во все стороны. Через пару секунд ее худое тело поднимают на борт, и она исчезает навсегда. Возможно, мне бы и было ее жаль, только вот следующая моя мысль заставляет действовать мгновенно. Если она мертва, значит, кто-то ее убил. Кроме нас на арене остался только Катон. Хватаю Китнисс за руку и толкаю ее к дереву.

— Забирайся! Живо. Я следом. Сверху будет легче обороняться.

Но она даже и не думает двигаться. Стоит и спокойно смотрит на меня.

— Нет, Пит. Ее убил не Катон. Ее убил ты.

Ее обвинение просто выбивает меня из колеи. Почему она так решила? Неужели из-за дурацких ягод она будет теперь во всем винить меня?!

— Что? Да я же был в другой стороне! Как я мог ее убить?

Вместо ответа она указывает на кучку черных ягод, разложенных на куске пленки.

Сначала я ничего не понимаю, и Китнисс начинает рассказывать мне, как Лиса понемножку воровала из запасов профи и как, скорее всего, украла у нас ягоды, решив, что они съедобные, раз мы нарвали их себе.

И когда, наконец, я понимаю, что Китнисс однозначно права, мне становится не по себе. Ведь и вправду получается, что ее убил я. Она спасла меня от голодной смерти, а я ее убил. Теперь она мертва всего лишь потому, что доверилась мне. А я даже не узнал ее имени…

Решаю не рассказывать об этом Китнисс, подумав, что так будет лучше.

— Интересно, как она нас нашла? Это, наверное, потому что я так шумел.

Даже тут виноват я.

— Она очень умная. Вернее, была умной. Пока ты ее не перехитрил.

— Я не хитрил. И вообще как-то нечестно получается. Ведь мы бы сами умерли, если бы она не съела ягоды первой, — но я тут же исправляюсь, вспомнив, как Китнисс с критичным видом разглядывала ягоду. — То есть, нет, конечно. Ты же их узнала, правда? — она кивает.

— У нас их называют морником.

— Даже название жуткое. Прости, Китнисс. Я, правда, думал, что это те самые, которые собирала ты у пещеры.

— Не извиняйся. Теперь мы на шаг ближе к дому. Так ведь? — киваю, вспоминая, как сказал ей тоже самое, после смерти Цепа.

— Я выброшу остальные, — уже берусь за конец пленки, чтобы стряхнуть их на землю, но Китнисс меня останавливает.

— Они обманули Лису, может, и с Катоном сработают, — девушка достает