Я кивнул – разумно, – веди, показывай.

Выйдя в коридор, снял с убитого оружие и патроны – теперь они и нам пригодятся. Через две каюты от нас моряк открыл дверь.

В большом кубрике было около десятка моряков, сильно накурено. Я вкратце пересказал все, что знал, и попросил осмотреть корабль. Согласились все, а один попросил оружие – в армии служил в разведбате.

Я с удовольствием отдал автомат с запасными магазинами. Мы разделились на две группы – одна со мной двинулась к носу, другая, с бывшим разведчиком – к корме, сообщения в случае нужды решили передавать с посыльными. Методично, но по возможности быстро осматривали помещения, даже те, что были ниже жилых кают. Взрывчатки на борт баски много взять не могли, по моим прикидкам – килограммов пятьдесят-семьдесят, ведь им пришлось нести ещё и оружие. Стало быть, они могли сделать одну-две закладки с динамитом или ещё чем-то. В современных взрывчатых веществах я был не силён и не предполагал, сколько надо взрывчатки, чтобы пустить на дно такой корабль, как наш.

Через час, когда я уже был готов увериться, что взрывчатки нет, один моряк из боцманской команды подозвал меня:

– Тут ящик странный, мы такой не грузили, пока не открывали, посмотрите.

Посмотреть-то я готов, да только ни черта в этом не понимаю. Ладно, где наша не пропадала. Я подошёл к дальнему углу – там стоял зелёный ящик с надписями на испанском.

Попросив посветить фонариком, я ножом поддел крышку и в образовавшуюся сантиметровую щель вгляделся. Никаких проводов или контактов видно не было, и я смело откинул крышку. Ящик был полон пачками пластида. В середине ящика была уложена коробочка и мигал красный индикатор. Ясно – взрыватель. Можно попробовать его вытащить, да не дай Бог, снизу какой-нибудь сюрприз. Мы стали по одному осторожно вытаскивать пластид, высматривая, не идут ли где проводки. Через полчаса стало ясно, что сюрпризов нет.

Я вытащил взрыватель; устройства его я не знал, но на пластмассовом корпусе была только одна клавиша – off и on. Скорее всего – срабатывает по радиосигналу. Как обезвредить его, ни я, ни члены команды не знали.

– А давайте все это скинем в море, только не в ящике, а потихоньку, по одной упаковочке?

– Ну что же, какой-то выход.

– Я взял взрыватель, остальные натолкали взрывчатку в карманы и за пазуху и дружной вереницей направились на один уровень вверх.

Впереди шёл я, внимательно оглядывая и прослушивая переходы. На наше счастье, никого из террористов не встретили, а то было бы худо. Моряки топали, как стадо слонов на водопое, и слышно их было издалека, да и тащил каждый не по одному килограмму взрывчатки – одно роковое попадание пули при перестрелке…

Вышли к иллюминатору, открыли и по одному стали бросать взрывчатку, последним я бросил детонатор. Все благополучно пошло ко дну.

– Мы это где взяли, в каком месте?

– В средине корабля; если бы ахнуло, дыра была бы огромная, нам на плаву долго бы не удержаться.

– Мужики, дальше искать надо: чует моё сердце, не последний сюрприз.

Мы снова пошли вниз. Навстречу нам попался посыльный от команды, что ушла в сторону кормы.

– В машинном отделении два ящика нашли, меня послали доложить, ящики не трогали.

– Молодцы, веди!

Все вместе переходами пошли в машинное отделение. Здесь находились все из боцманской команды и механики, что были здесь заперты. Меня подвели к ящикам. Снова один матрос светил фонариком, я ножом поддевал крышку. Ситуация точно такая же. Мы собрали взрывчатку и взрыватели и выкинули все в море.

– Молодцы, две закладки уже убрали. Я не знаю, сколько они положили, надо искать дальше.

Ободрённые результатом, матросы двинулись искать дальше, но, к нашей радости, больше взрывчатки нигде не было. Собрались в машинном отделении. На повестке дня был один, извечный для России во все времена вопрос – что делать? Поскольку команда без командира – неуправляемая толпа, я решил взять инициативу в свои руки.

– Кто видел капитана или старпома? – Оказалось – никто. Двоих я определил потихоньку запрятать труп, он так и валялся в коридоре.

– У кого есть дельные предложения, высказывайте.

Почти все сошлись во мнении, что надо прорываться в радиорубку и сообщить испанцам, что корабль разминирован; дальше пусть решают сами.

– То, что вы предлагаете, хорошо, но наверняка у радиорубки охрана, да и кто гарантирует, что рацию не повредили баски? Специально, чтобы никто не смог ничего сообщить.

Команда задумалась.

– Кто реально хорошо владеет оружием?

Нашёлся один человек. Надо было ещё одного, у меня в каюте под кроватью лежали два автомата; одному, без посторонней помощи мне не справиться.

– Вроде как Михаил из буфетчиков в армии снайпером был, его надо спросить.

– А где он?

– Так в каюте запертый сидит, как и мы сидели.

– Давайте его сюда!

Через некоторое время передо мной стоял сухощавый молодой матрос.

– Стрелять умеешь?

– В армии призы брал. Вот. – Он протянул руку, снял часы – на обороте была благодарственная надпись за отличную стрельбу.

– Со мной пойдёшь? Не в кино сниматься, можно и под пули попасть.

Парень молча кивнул. Набиралось трое – один из разведбата, уже с трофейным автоматом, и двое добровольцев, пока безоружных. Конечно, что взять с матросов: они во флоте служили торпедистами, радистами, механиками, рулевыми – автомат только во время присяги да на параде в руках держали.

– Так, мужики, мы сейчас идём ко мне: там берём автоматы – и к капитанскому мостику, будем действовать по обстановке. Нас уже четверо, их пять человек – силы почти равны. От вашей точности в стрельбе, решительности и мужества зависят жизни ваших же товарищей и пассажиров. Рисковать не призываю, будьте осторожны. Будет достаточно того, что мы просто запрём террористов на капитанском мостике, не дадим выйти. Если они – все пятеро – там, то пассажиры в безопасности. Вы, – я повернулся к остающимся, – как только начнём стрельбу – к радиорубке, мы посмотрим: если там есть охрана – мы её уберём, и связывайтесь с испанцами. Мы все-таки не спецназ, пусть поработают сами со своими басками, это их внутреннее дело.

Если что у нас пойдёт не так, заприте дверь изнутри, запускайте двигатели – и к берегу. Даже если сядете на мель. Это для пассажиров и команды спасение. Боцман, как старший, отберите – кто пойдёт в радиорубку – надо несколько человек: радист, или кто умеет работать на рации, и человек, знающий испанский – есть такие? – Тишина. Ну да, ленив русский человек. В старину купцы на судах часто знали немецкий, голландский, шведский – смотря куда ходили с товаром. – Ну, английский кто знает? – Отозвалось человек пять, уже лучше. – Будьте готовы, я думаю, около часа у вас есть.