Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артём выключил приёмник. Он находился в полном шоке. Он сидел и переваривал всю, только что услышанную им, информацию. Больше миллиарда человек! Такого даже он не ожидал.
— Да, Витя, не таких перемен все ждали.
Артём пошёл в лес размяться и прогуляться, пока ещё было светло. Вечером он сидел в кресле, напротив включённого камина, пил вино и предавался своим мыслям. Наконец, он встал, подошёл к книжному шкафу и выбрал себе книгу, чтобы почитать. Многие из тех произведений, что там были, Артём уже читал, и даже перечитывал за свою жизнь по нескольку раз, поэтому он решил начать с тех книг, которые он ещё не читал.
Так проходил день за днём. Каждый день для него превратился в один и тот же день — «День сурка». Утром он просыпался, шёл под душ, потом шёл доить козу, кормить кур и собирать яйца, готовил завтрак, завтракал, слушал почти однотипные сообщения от девушки из Сопротивления, шёл гулять в лес, читал, готовил обед, обедал, читал, готовил ужин, ужинал, сидел в кресле перед камином и читал, ложился спать. И так каждый день, по кругу, снова и снова. В лесу он гулял только вдоль ручья, вверх или вниз по течению, чтобы не заблудиться. Почти всё время Артём пил. Он просто не мог оставаться трезвым. Каждый раз, когда он думал о всех этих убитых людях, он снова и снова прикладывался к выпивке. Утром и днём он пил кофе с коньяком. Он обычно смешивал их в равном количестве, и получался, своего рода, коктейль. А вечером он пил красное или белое вино — по настроению.
Девушка из радио, как и обещала, вещала каждый день. Она говорила, что абсолютно всех людей уже прочипировали и согнали в концлагеря. Их кормят и поят, но на этом всё. Роботы расстреляли ещё не менее миллиарда человек и на этом остановились. Трупы всё так же лежат на улицах и в домах. Мертвецы не гниют и не разлагаются. Они выглядят, как будто их убили только что. Даже животные — крысы, мыши, кошки, собаки их не трогают, обходят трупы стороной. Тем не менее, каким-то образом, воздушно-капельным путём от них передаются живым людям смертельные заболевания — чума, оспа, холера, туберкулёз, сибирская язва и другие. В концлагерях люди заболевают и умирают каждый день. Их трупы, точно так же продолжают лежать там, где они умерли. Их никто не убирает, и они не разлагаются. Из-за ядерных взрывов, в Северном полушарии начало наблюдаться некое подобие небольшой ядерной зимы. В Москве продолжается «великая стройка». Девушка всё так же призывала всех, кто её слышит, бежать в леса.
— И живые позавидуют мёртвым!
Артём стал пить ещё больше. Наконец, наступили холода, и выпал первый снег. Но в доме и в сарае было тепло. В сарае тоже были радиаторы — и куры, и коза чувствовали себя замечательно. Козье молоко Артём всегда кипятил перед употреблением, так же, как и воду из ручья. Ручей замерзал не до конца, так что у Артёма всегда была жидкая вода, но даже если ручей бы и замерзал полностью, то ничего не стоило бы набрать ведро снега и растопить его. Частенько Артёму приходилось забираться по лестнице на крышу и счищать снег лопатой с солнечных панелей. Бывали и такие дни, когда не было ни солнечного света, ни ветра. И тогда Артёму приходилось весь день сидеть в подштанниках, валенках, варежках, шапке, шарфе и пуховике и довольствоваться свечами по вечерам. В такие моменты он очень жалел, что камин электрический, а не настоящий. Но так же, он прекрасно понимал, что даже если бы камин был обычным, он бы всё равно не стал разжигать его, ведь дым из трубы мог заметить кто угодно. Хотя по ночам, разумеется, риск его заметить был бы минимальным.
Артём начал замечать, что время начало сильно ускоряться — сутки стали пролетать слишком быстро. Артём замечал время по своим наручным часам. Сутки стали длиться около восемнадцати часов. Артём помнил, что говорил ему Бен. Что это происходит из-за ускорения вращения Земли из-за работы механизмов рептилоидов внутри Земли. Сначала Артём пытался подстроиться под новое течение времени, но ему это быстро надоело, и он плюнул на это. Теперь он спал и ел только, когда этого хотелось, а не по расписанию. Он перестал бриться и стричься, так как это занимало слишком много драгоценного времени. Почти перестал мыться и выходить на улицу. На счастье козы, у неё уже закончилось молоко, и её не надо было больше доить. Артём открыл и перевернул все мешки с зерном для кур, чтобы не заходить в сарай каждый день, но иногда он всё-таки туда заглядывал, чтобы собрать несколько свежих яиц.
Так, по расчётам Артёма, закончился две тысячи шестьдесят шестой год, и начался две тысячи шестьдесят седьмой. Однажды, девушка из сопротивления так и не вышла в эфир. Артём просидел весь день за приёмником, отложив все остальные свои дела, но так и не дождался её. То же самое было и на следующий день, и на следующий после него. Артём тщетно переключал радиостанции. И тут он услышал, как из радио говорит какая-то бабка:
— Интернет они, блять, ставят! Интернет! Он нам и нахуй не нужон, интернет ваш! — И на этом всё.
