другу. Между ними больше не было той напряженности и раздражения, что существовали раньше. Глядя на них, можно было подумать, что они просто хорошие знакомые.

Наташу вообще словно подменили. Хотя так говорить неправильно. Она стала той, кем была. Без влияния прошлого. Тот темный кокон, в котором находилась девушка, рассеялся.

Тома села и оказалась возле Наташи так близко, что могла слышать ровное биение ее сердца. Такое родное и свободное.

— Как себя чувствуешь? — тихо спросил Роман, и Наташа вдруг напряглась.

Тома улыбнулась, пожала плечами и, помедлив, удовлетворительно кивнула.

— Точно? — недоверчиво спросила девушка.

Тамара снова кивнула и положила свою ладонь на руку Наташи.

— Ничего не выйдет, — ехидно усмехнулась она. — Во мне больше нет… этой вашей… абракадабры, — девушка покрутила у виска.

— Ты, о чем? — удивленно сморщился Роман.

Девушки вместе перевели на него взгляд.

— Да так … о своем … — повела бровями Наташа, подмигнула Томе и та, подтверждая, тоже кивнула.

— Не мог бы нас оставить одних? — Наташа неожиданно стала серьезной. — На несколько минут.

— Хорошо, — ответил парень, вышел из комнаты и прикрыл дверь.

Девушка долго не могла решиться начать разговор. Она не планировала его длинным, но все то время, пока Тома спала, не находила себе места и десятки раз проговаривала в мыслях, что хотела сказать. А сейчас, когда было самое время начинать… в горле пересохло, слова запутались и, глядя в синие глаза, хотелось молчать. Просто протянуть Томе руку, и чтобы она сама все поняла. Наташа помнила те ощущения, но уже не боялась их.

После вчерашней ночи многое изменилось. Она сама стала другой. Прошлое больше не причиняло боль, воспоминания были просто воспоминаниями, а не пыткой, а самое главное: теперь девушка была уверена, у нее появилась сестра, которая никогда не отвернется, не бросит и не оставит в беде.

В раз для Наташи все стало на свои места. Вопросы нашли ответы, и она простила ту, что когда — то оставила ее. Простила потому — что и прощать было не за что. Уходя, мать хотела уберечь ее, но ведь от судьбы не уйдешь. Оставила выбор, в надежде, что дочь сильнее ее самой, а она оказалась такой слабой, что если бы не Тома, то …

Это уже не важно.

Наташа опустила голову, словно готовясь к чему- то. Резким движением сняла с пальца кольцо и протянула его Тамаре.

— Это… по праву принадлежит тебе. Мне оно ни к чему… Я знаю… Она хотела бы, чтобы я поступила именно так, — девушка подняла глаза. — Теперь у тебя… комплект. Ты ведь все знала правда? С самого начала! А я не могла до конца принять. Сначала, что моя мать … цыганская ведьма. Мне не хотелось в это верить. Я понимала, но верить не хотела. Боялась, что … такая же. Оказалось, не зря … боялась.

Тома внимательно слушала похожий на исповедь рассказ Наташи, а у самой в груди образовался тяжелый ком. Ей было больно. За Наташу. Ее мать и бабушку. За то, что они не только не смогли справиться с тем, что их камам стал черным, но и попытались использовать это.

Одно радовало. Наташу, она все — таки вырвала из этой цепочки. Тома не знала, чем это ей обернется, за все нужно платить, но сейчас это было уже не важно. Она не дала девушке загубить свою жизнь, значит, помогла, спасла, выполнила наказ бабушки.

— Та цыганка … Наша прабабка … Тогда … на болоте она привиделась мне и сказала: «Только благодаря Тамаре ты осталась … жива», — голос Наташи задрожал. — За меня ведь так никто в жизни … в болото … несмотря ни на что, — девушка вдруг замолчала.

Не потому, что слова закончились. Она моргнула и по щеке побежала одинокая слеза. Пытаясь держать себя в руках, Наташа напряглась и хотела отвернуться, но Тома положила свою руку ей на плечо и не позволила этого сделать. А когда девушка подняла глаза и посмотрела на нее, какая-то всепоглощающая волна пронеслась между ними.

Они наклонились друг к другу и обнялись. Так крепко, как могли, словно боялись, что кто-то из них сейчас исчезнет и больше не вернется. Найдя друг друга, они боялись снова потерять, но твердо знали, что ни за что не позволят этому случиться.

За дверью послышались шаги и голоса Витали и Димки. Они что-то высказывали Роману, тот упорно держал оборону, но в итоге, дверь открылась, и братья ворвались в комнату.

— О, тут родственное воссоединение в полном разгаре! — протянул Дима. — Виталь, а ты волновался. Томка вон глянь. Сияет.

— Вижу, — хмуро насупился парень, — Пошли. Пусть разбираются, — мальчишки вышли, но дверь оставили открытой.

— Ладно, — Наташа вытерла слезы и отстранилась. — Пойду, позвоню отцу. Обрадую, что его сумасшедшая дочь стала … нормальной. А заодно… расскажу, что у меня появилась сестра.

Тома, соглашаясь, кивнула, и девушка оставила ее. Сестра. Так странно звучало это слово. Странно, но удивительно символично. Их бабушки когда-то потеряли друг друга, а они смогли воссоединить эту связь. Зов крови сделал свое дело.

Тома вспомнила про табор и просьбу Наны. Затем дотронулась до цепочки и сжала кулон в ладони. Если верить словам Романа, то его родственники и есть прямые потомки табора. Получается …

— Можно? — Роман тихонько прошел в комнату. Тома кивнула и парень сел рядом с ней. — Так много нужно сказать, а я … не знаю с чего начать. Вечером мы уезжаем, — Тома напряглась и, прогоняя подступивший к горлу ком сглотнула. — Ты … все итак знаешь. И мы … совсем не экологи. Но это не означает, что судьба леса мне безразлична. С ним нас связывает … другая история. Хотя в некоторой степени мы даже принесли пользу … Вчера, в лесу нашли пустые канистры от бензина, и председатель признался, что пожар … его рук дело. Федор сказал, будут разбираться, — Роман усмехнулся. — Но, ведь не это главное … правда? — парень посмотрел, так, словно искал поддержки, и девушка чуть кивнула. Она протянула руки, чтобы снять подаренную Наной цепочку и выполнить свой долг до конца, но парень остановил ее. — Я разговаривал с Шукар, — он взял Тому за руку и их пальцы переплелись. — Ты и есть то, что я должен был отыскать. Ты … давно потерянная часть семьи. И … я не могу допустить этого снова. Ты нужна мне. Зов крови не обманешь. Ты …поедешь со мной?

Это было похоже на глоток свежего воздуха. Что-то новое живительное и… спасательное. Его глаза так завораживающе