– Что сделать-то, поглоти меня пламя? – спросила Нейли, переводя недоуменный взгляд с одного на другого.

– Он хотел зарезать себя, – сказал наемник.

– Да, да! – Эрвин орал, его трясло, как в лихорадке. – Иначе никак, это единственный способ, чтобы вы смогли выбраться отсюда, чтобы он не получил того, чего хочет! Дай мне меч! Я убью себя, его план будет сорван, и тогда вы останетесь живы!

– А с чего ты о нас заботишься? – девушка хмыкнула, уперла руки в бока.

– Я служил ему, я верил в него… – мальчишка закрыл лицо ладонями, и, кажется, собрался заплакать.

Халльвард хмыкнул и ударил Эрвина в ухо, затем добавил еще раз, в подбородок. Тот удивленно всхлипнул и мешком повалился на пол.

– Ты что? Ты убил его? – всполошилась Нейли.

– Нет… верное средство, чтобы очухался. Держи свой меч, – и наемник бросил девушке ее оружие.

Мальчишка заворочался и сел, щупая те места, куда пришлись удары.

– Еще врезать? – спросил Халльвард, присаживаясь на корточки. – Или ты соображаешь?

– Да, помил… – Эрвин встряхнул головой. – Но я все равно должен, должен сделать это!

– Конечно, мой дорогой, – Нейли заговорила мягко и заботливо, и лицо ее изменилось, стало необычайно добрым, глаза мягко блеснули. – Но сначала ты расскажешь, в чем дело, и почему так.

Халльварду послышался смешок за спиной, и он резко повернулся, выхватывая меч. Никого не увидел, зато вновь накатила ненависть, желание немедленно расправиться с бесполезными спутниками.

Но он уже знал, что оно принадлежит не ему, что это козни не сдохшего до конца колдуна, и поэтому просто терпел. Это как боль от удара… нужно ждать, и рано или поздно она пройдет, разве что синяк останется.

– Рассказать, да? – голос Эрвина звучал несмело. – Я попробую… слушайте…

Халльварду очень хотелось рявкнуть «Заткнись, и пошли!», но он сдержался, хотя стиснул челюсти так, что зубы хрустнули.

– Вечный пал, но не до конца, и то, что осталось от него, нашло пристанище здесь, в заранее подготовленном убежище, – начал мальчишка, – накопители духа как раз предназначены для… Нет, это не важно! Еще уцелели те, кто ему служил, кто верил в него, – тут мальчишку перекосило, словно пчела укусила его в самый корень. – И он жаждет возродиться, вернуть могущество и власть над миром, и для этого ему нужны люди, точнее, тело, и людская сила, не та, которую дают молитвы, а иная, более плотная…

– Но мы-то при чем? – буркнул наемник.

От умных речей вновь заныла голова, да он и не был уверен, что понимает все как надо.

– А то, что эту силу и это тело он может получить только здесь, в этом подземелье, – сказал Эрвин. – И годится не каждый человек, я уверен, иначе бы старшие братья с радостью спустились бы сюда сами, и начали резать друг друга во славу Властителя Вечности… – он замолк, точно пережидая сильную боль, – так что мы трое отмечены, специально избраны, и все сделано для того, чтобы мы пришли сюда.

Халльвард засопел, раздумывая, что бы он сделал со слугой Вечного, давшего тот ножик в руки головорезам.

– И он давит на нас всей своей волей, – мальчишка повернулся, показал туда, где в полу чернели огромные руны. – Вот эта надпись все объясняет, и в «Наставлении о Тайном Храме» говорится – всякий, кто отдаст свою волю в руки Вечного, станет вместилищем для его духа. Понятно?

– Не совсем, – сказала Нейли, а Халльвард помотал головой.

– Ну, хм… да, – Эрвин потер подбородок. – Слушайте… Тот из нас, кто подчинится его воле и лишит жизни другого, перестанет быть собой, он впустит Вечного в себя, и тот, пожрав силу, что истечет при убийстве, затем при втором, проглотит душу победителя, как змея лягушку. Тот и вправду выйдет из подземелья, тут он не врал, нет, но это будет больше не человек, а вместилище и опора для… я не знаю, как назвать такое существо.

Халльвард почесал в затылке… главное он понял, убивать этих двоих нельзя, как бы ни хотелось.

– Чтобы этого не случилось, один из нас должен убить себя… – голос мальчишки, только что уверенный, задрожал. – Сделать это по своей воле, и тогда Вечный не получит того, что хочет, и отпустит вас.

– Ты уверен? – сказал наемник. – Он захочет отомстить, и прикончит нас.

– Но хотя бы не возродится, – проговорил Эрвин очень тихо, повесив голову. – Дайте мне меч, иначе…

– Не говори ерунды! – перебила его Нейли. – Только благодаря тебе мы догадались, в чем дело, и без тебя мы не выберемся, не одолеем этого хитрого и злобного ублюдка, – она сжала кулаки и огляделась.

– Это такая драка, где каждый на счету, – Халльвард наклонился и похлопал мальчишку по плечу.

Эх, если бы рядом бы не этот хиляк, а Дастин и Большой Рилд, они бы показали Вечному, кто тут главный.

Или поубивали бы друг друга, даже не поняв, в чем дело.

– Да? Ты думаешь? – Эрвин перестал хлюпать носом. – Но дальше, впереди нас ждет сам Тайный Храм, и в нем сила Вечного будет еще больше, чем тут, станет еще сложнее…

Нейли вздрогнула, издала не вскрик даже, а визг вроде того, что испускает поросенок под ножом. Правая рука ее потянулась к мечу, левой же девушка схватилась за собственное запястье, и попыталась его удержать.

– Твари… гнусные подонки… ненавижу… – зашептала она, пританцовывая на месте.

– Вот, видишь? – сказал Эрвин со страхом.

Смотреть на девушку было противно… Халльвард никогда раньше не видел одержимых.

– Мы что, в полной власти этого колдуна? – спросил он.

– Нет, он не может убить нас, – ответил мальчишка. – Нужно, чтобы мы сами это сделали, а нападения, что происходили до сих пор – это так, для того, чтобы настроить нас, пробудить злость и агрессию.

* * *

Нейли кидало и швыряло, словно она была перышком, угодившим в бурный, кипящий поток, и каждая капля сотрясала все ее хрупкое существо. Душа едва не лопалась от переполнявших ее чувств, и чувства эти были не особенно светлыми – злоба, ненависть, гнев, страх…

«Они убьют тебя, если ты не убьешь их, – шептал даже не один назойливый голос, а целый хор, – немедленно вытащи меч, начни с юнца, он слаб, а здоровяк не будет его защищать, прикончив первого, ты станешь так сильна, что легко справишься и со вторым».

Она ненавидела их обоих… и того, кто взял ее… и того, кого взяла она…

Они были мужчинами, представителями той гнусной породы, которая всю жизнь причиняла ей боль, унижала ее, использовала ее, боялась ее красоты и вожделела ее, и они заслуживали смерти.

Но – по собственному решению Нейли.

«Нет, не сейчас, – думала она, борясь с взбунтовавшейся конечностью, – этот гад, спрятавшийся под землей, назвавший себя Вечным – он наш общий враг, и только втроем мы его победим. Выберемся из подземелья, пахнущего пыльным камнем и крысиным пометом, и вот тогда посмотрим, может быть, я и прикончу обоих…».