– Количество сожжённых еретиков.

– Нет. Количество отправляемых в Ватикан контрибуций. Что для канцелярии Папы важнее - сто сожжённых еретиков, у которых взята одна тысяча лир, или один, у которого взяты сто тысяч? Вот наше, падре, главное направление. Деньги. Мы должны втрое увеличить денежные отчисления Ватикану.

– Мудро. Мудро. Но как мы соберём столько денег?

– Нужно приобрести своего человека в канцелярии епископа. Подкупить или запугать. И, как только епископ увеличит налоги в провинции, мы должны отреагировать первыми. Смотрите. Мы первыми сообщаем в Ватикан об увеличении сборов, а также немедленно направляем в возмущённую провинцию постоянного представителя. Опередив «просьбу» епископа, направляем одного из его «гвардии». А на его место заранее подбираем преданного вам человека. Здесь епископ дважды попадает в волчью яму: теряет своего человека в трибунале, и вызывает негодование большого количества людей. Ведь в той провинции он предполагает вернуть прежний уровень налогов, как только «пристроит» туда вашего человека. Но он уже не сможет этого сделать, так как мы отправим в Ватикан хвалебное сообщение о его действиях в этой провинции. Весьма вероятно, что дело дойдёт до бунта. Епископ вынужден будет затребовать у светских властей войска. И тогда вместе с войсками мы пошлём всех его «гвардейцев» с простым и понятным заданием: жечь всех подряд и отнимать деньги. Если они справятся - Ватикан поблагодарит нас за контрибуции. Если не справятся - Ватикан накажет епископа за отсутствие контрибуций.

– Ты уже наметил, кого можно подкупить в окружении епископа?

– Наметил. Но нужны начальные деньги, не так ли? Поэтому следует немедленно увеличить и нашу казну. Раз в десять.

– Каким образом?

– Очень простым. Сегодня же распорядитесь назначить меня носителем жезла.

Ранним утром на безлюдные улицы пока ещё не проснувшегося Массара вышел молодой инквизитор. Он неторопливо щёлкал сандалиями по брусчатке. Глаза его были полуприкрыты непрестанно дрожащими веками. Сердце гремело, как главный колокол в массарском соборе. Грудь его распирала такая сила, что, - казалось ему, - он мог взглядом двигать дома.

Дойдя до самого богатого квартала в городе, инквизитор подошёл к дверям наугад выбранного дома и дважды ударил дверным молотком. Спустя какое-то время в дверях откинулся люк окошечка и в него выглянул сонный слуга.

– Кто там? - недовольно спросил слуга.

Стоящий за дверью, сильно подсвеченный с одного бока поднимающимся солнцем человек поднял средоточие распиравшей его силы - тонкий, в поллоктя длиной чёрный гранёный жезл с маленьким серебряным крестиком на конце и произнёс:

– Инквизиция.

Слуга несколько секунд не подавал признаков жизни. Потом, опомнившись, со всем проворством начал отодвигать засовы и клацать ключом в замочной скважине. Отпер замок, открыл дверь. Не глядя на него, утренний гость уверенно, твёрдо прошёл в дом. Вдруг за его спиной раздался угрожающий возглас:

– Ты кого впустил?!

Гость обернулся. Возле онемевшего слуги стоял страж, привратник. Высокого роста, массивный и крепкий, босой, в ночных панталонах и накинутой на голое тело ливрее. В руках у него сверкала тяжёлая алебарда.

– Ты, - сказал юноша в чёрном и вытянул в сторону привратника жезл. - Подойди.

Страж дома, пряча алебарду за спину, торопливо подошёл, почтительно поклонился.

– Хозяин где спит - знаешь?

Страж поспешно кивнул.

– Веди.

Прошли вестибюль, гостиную, поднялись на второй этаж, миновали короткую анфиладу комнат. Остановились у двустворчатых высоких дверей.

– Стучи, - сказал гость.

Страж робко стукнул.

– Громче.

Раздался тревожный, отрывистый стук.

– Что там? Кто? - послышался недовольный женский голос за дверью.

– Это… я!… - сказал страж.

– Что случилось?

Щёлкнул ключик, дверь приоткрылась.

– Инквизиция, - бесстрастным голосом сказал появившемуся в дверях очаровательному женскому лицу стоящий рядом с привратником незнакомец в чёрной одежде.

И, грубо отстранив побледневшую хозяйку, гость бесцеремонно прошёл в спальню. Он подошёл к громадной, под шёлковым балдахином кровати и, вытянув жезл по направлению к растерянно приподнимающемуся с подушек человеку в ночном колпаке, проговорил:

– Ты. Немедленно следуй в инквизиторский трибунал.

Повернулся и вышел.

Таким же образом жезлоносец проник и в соседний дом, а когда выходил из него, с усмешкой отметил, что хозяин первого, торопливо поправляя изысканную одежду, направляется к зданию трибунала.

Иероним Люпус целый день ходил по Массару, и вскидывал жезл, и пронзал мертвеющие сердца горожан ледяным страхом.

Он вернулся в трибунал поздно вечером, и нашёл здесь огромную толпу измученных, обливающихся потом людей. А также недоумевающих работников трибунала.

– Есть у нас в комнате для допросов какой-нибудь устрашающий инструмент? - спросил, игнорируя безмолвные вопросы, Иероним.

– Есть, есть, - отвечали ему.

– Какой?

– «Железная Мэри», например.

– Это такой гроб с шипами внутри? Несите в кабинет Сальвадоре Вадара.

И прошёл сам в кабинет Сальвадоре.

– Я распорядился, - сказал он Вадару, - проводить допрос в вашем кабинете, чтобы вы, падре, могли присутствовать здесь, на ветерке, а не мучиться в душном подвале.

– Поприсутствую с огромным любопытством, - ответил оживлённо потирающий ладони Вадар.

Словно лавина хлынула с гор - так был смят и разрушен порядок надменного кабинета. Приволокли, громыхая, «Железную Мэри», и поставили вертикально, открыв для обозрения длинные иглы-клинья в её тесном чреве. Принесли длинный стол, за который, по требованию Иеронима, уселись сразу четверо писцов, записывающих протоколы. Принесли небольшую кафедру, за которую встал молодой инквизитор.

Он встал, положил на верхнюю деку перенявший за день тепло руки жезл. Спросил:

– Список прибывших для допроса составлен?

– Распоряжения не было! - откликнулся один из писцов.

– Как же так? - зловеще спросил жезлоносец, мгновенно отметив, что отвечал ему один из ставленников епископа. - За целый день вы не составили список, и оправдываете это тем, что не было распоряжения? А разве вы не получили их все разом, когда надели своё чёрное облачение?

Мёртвая тишина повисла в замершем кабинете. Иероним значительно посмотрел в сторону восседающего за столом Вадара, и тот мгновенно подхватил безмолвную мысль:

– Запишите себе, - сказал он, - официальное замечание. - Вас кто рекомендовал на должность?