служебного положения в органах КГБ он, агент-«инициативник» одной из зарубежных спецслужб, вряд ли, как казалось, смог бы причинить существенный ущерб интересам родного ведомства. Однако причинил все же, и притом немалый… О его «подвигах» более подробно можете прочесть здесь[113].

Воронцов, в частности, рассказал своим хозяевам о т. н. химических «метках», которые применялись службой наружного наблюдения для скрытой фиксации факта пребывания разведуемого объекта в каком-то определенном месте, скажем – в месте закладки тайника. Состава применяемой разведчиками «наружки» рецептуры он, естественно, не знал, да и не мог знать. Но, судя по всему, он передал им какое-то количество образца препарата – ну, а далее, как говорится, дело техники. «Западники» тогда подняли по сему поводу большой кипиш в прессе – дескать, КГБ травит направо и налево их доблестных разведчиков чем-то там жутко подозрительным на радиоактивность. Это, конечно, было полнейшей чушью, которая абсолютно не соответствовала действительности. Однако на широкие обывательские массы западных стран после Чернобыля она воздействовала устрашающе и даже зловеще.

Так вот, когда проводились опыты по использованию в решении ряда задач наружного наблюдения химических и химико-биологических меток, одним из перспективных, как тогда казалось, вариантов могло бы стать применение вытяжки из половой железы самки таракана. Между прочим, очень хороший, абсолютно скрытый и отчетливого избирательного действия препарат получился. Однако когда его применили в учебно-тренировочных целях в лесопарковой зоне на Воробьевых горах – испытатели схватились за голову и напрочь отказались в дальнейшем от использования этой идеи. Ибо в районе условной закладки тайника, помеченной препаратом, вдруг, откуда ни возьмись, появилась куча тараканов. Прибежали, по-видимому, со здания МГУ или со станции метро «Ленинские горы». И какой же абсолютно безмозглый шпион станет после этого делать тайник в лесу, кишащем «домашними тараканами», разве что только совсем слепой…

Эта история, хотя и в несколько иной интерпретации, была описана в известной книге М. Бирдена и Д. Райзена «Главный противник. ЦРУ против КГБ». Добротная книга, как мне показалось в первом приближении, внимательно я ее пока еще не удосужился прочесть. Так вот, там прямо указано название химического вещества для метки, которое, оказывается, на сленге ЦРУ именуется «шпионская пыль», – нитрофенилпентадиенал, или сокращенно НФПД[114].

Другой пример проведенной в советские времена «активки» спецслужб противника – на сей раз она была осуществлена по линии «девятки», т. е. службы физической охраны высших должностных лиц советского государства. Где-то в западной прессе проскальзывает информация о принятии на вооружение одной из зарубежных спецслужб, скажем США, так называемого «атомного пистолета», т. е. миниатюрного устройства, использующего в качестве поражающего элемента бронированных автомобилей охраняемых лиц энергию атомного взрыва. Информация дошла куда надо и, естественно, стала проверяться со всей серьезностью, которой она заслуживала.

В результате было установлено: да, принципиально такая возможность существует. Правда, не в виде «пистолета», а, скорее, портативного гранатомета, некоего современного аналога «панцеркнакке» гитлеровцев. В качестве ядерного заряда в нем мог быть использован изотоп радиоактивного элемента калифорния-252, имеющего критическую массу ядерного взрыва всего около 5 граммов.

Однако количество этого наработанного на ускорителях частиц трасуранового элемента во всем мире было ничтожно мало, его хватило бы лишь для изготовления нескольких «специзделий», что, конечно, сразу снижало потенциал реального боевого применения калифорния-252. Кроме того, данное изделие могло бы быть использовано исключительно в целях обороны, а не нападения. Адрес страны-изготовителя ядерного материала также был бы изначально известен, это все равно, что пришпандорить эмблему ЦРУ, КГБ или МИ-6 на корпус специзделия. Да и сама эта затея была под силу лишь 4–5 государствам мира. Я уже не упоминаю здесь о вполне очевидных трудностях с обеспечением радиационной защиты такого изделия, механизмах достижения критической массы и прочих научно-инженерных сложностях.

Несколько сухих справочных фактов. Калифорний-252 является самым дорогим металлом в мире – по разным оценкам он стоит от 6,5 до 10 млн долларов США за 1 грамм. Весь мировой запас калифорния составляет всего несколько граммов, вероятно, никак не более 5 г. Сейчас в мире только 2 реактора могут нарабатывать его. Один реактор – в России, другой – в США. Каждый из реакторов производит по 20–40 микрограммов этого трансуранового элемента в год.

Калифорний-252 имеет период полураспада 2,6 года. При этом самопроизвольно делится 3 % всех атомов, и при каждом делении выделяется четыре нейтрона. Один грамм элемента выделяет 2,4 биллиарда нейтронов в секунду, что соответствует нейтронному потоку ядерного реактора средней мощности. Если бы такое нейтронное излучение захотели получить классическим путем из радиево-бериллиевого источника, то для этого потребовалось бы около двухсот килограммов радия. Столь огромного запаса радия в мире вообще на сегодня не существует.

Даже такое невидимое глазом количество, как 1 мкг калифорния-252, дает более 2 миллионов нейтронов в секунду. Поэтому калифорний-252 в последнее время используют в медицине в качестве точечного источника нейтронов с большой плотностью потока для локальной обработки злокачественных опухолей.

С помощью нейтронной радиографии просвечиваются детали самолетов, части реакторов, изделия самого различного профиля. Повреждения, которые обычно невозможно обнаружить, теперь легко находят с помощью этого мощного источника нейтронного излучения. Для этой цели в СССР и США была разработана транспортабельная нейтронная камера с калифорнием-252 в качестве источника излучения. Она позволяет вести работу вне зависимости от наличия или отсутствия поблизости стационарного атомного реактора.

В борьбе с наркопреступностью в США такая нейтронная камера показала отличные результаты. Таблетки ЛСД и марихуана, спрятанные в патронных гильзах, были немедленно обнаружены этой камерой, в то время как с помощью рентгеновского излучения контрабандные наркотики находить не удавалось[115].

Тему «атомного пистолета» в то время в «девятке» благополучно прикрыли, а вот отзвуки тогдашней «активки» присутствуют, по-видимому, и сегодня. Любит у нас все-таки публика разного рода что-то там непонятно-загадочное и очевидно-невероятное из жизни КГБ, ГРУ и многочисленных «спецназов», позднее я еще скажу пару слов по сему поводу…

Вот что пишет некий неназванный, но уже очевидный молодой неуч в своем студенческом реферате под названием «Специзделие: самые экзотические ядерные заряды разрабатывались для стрелкового оружия».

«Недавно группа физиков из Техаса опубликовала результаты экспериментов по военному использованию бомбы из изомера гафния. В техасском эксперименте возбужденное ядро гафния облучали рентгеновскими лучами – и немедленно высвобождалось в 60 раз больше энергии, чем было затрачено на инициирование взрыва. Энергия выделялась в виде смертельного для живых существ гамма-излучения. По разрушительной (бризантной) способности 1 грамм гафния эквивалентен 50 кг тротила. Новое оружие вписывается в доктрину безопасности Буша, в которой предусмотрено применение атомных мини-бомб, так называемых мини-ньюков.

Проблема создания атомного оружия сверхмалых калибров не нова. Им активно занимались и в США, и в СССР